Западноруси́зм — историко-идеологическое направление научной, общественно-политической, этноконфессиональной и культурной жизни, возникшее в Северо-Западном краеРоссийской империи, основывающееся на постулате, что белорусы являются этнографической группой общерусского народа[1]. Аналог концепции малороссийской идентичности[2], игравшей важную роль в самоидентификации юго-западных губерний Российской империи.
Этнографический атлас западно-русских губерний 1863 год. Р. Эркерт
Идеи западнорусизма развивались в окружении виленскогоепископаИосифа (Семашко), особенно в связи с проведением Полоцкого собора 1839 года, ликвидировавшего униатство на территории Российской империи. Окончательно теория западнорусизма была научно разработана в трудах русского историка, выходца из Гродненской губернииМихаила Кояловича, который для обозначения современной территории Белоруссии ввёл в научный оборот термин «Западная Россия». Коялович (1863) высмеивает «буколический взгляд» «польских писателей» о том, что Литва и Польша существовали в «блаженном мире». Особенностью Литвы он называет наличие «русских областей», которые не тождественны с «московским государством» (Восточной России, царству Иоанна III). Коялович активно использует слово «белоруссы» для обозначения населения Минской, Виленской, Витебской, Могилёвской, Гродненской и частично Псковской и Смоленской губерний. Белоруссы отличны от малороссов (населения Киевской, Подольской и Волынской губерний) и «до татарского ига» составляли «один народ». Кроме того, он подчёркивает, что жители Западной России всегда называли себя русскими. Принцип единства им мыслится в вере («русские по вере») и подданстве. Однако Коялович предпочитает называть белоруссов и малороссов «западно-русскими славянами». Литовцами он называет жмудь — население Ковенской губернии. Лишь из-за унии 1386 года русские Литвы начали втягиваться в «польскую и латинскую нацию», то есть «ополячиваться» и «олатиниваться». Апогеем этого процесса стала Люблинская уния 1569 года. Вместе с тем, препятствием для воссоединения Западной и Восточной России Коялович называет «неистовства Иоанна» (политику Ивана Грозного, которая компрометировала «русское дело»), а также «литовское боярство», жаждавшее «шляхетских преимуществ». Казаков Коялович обвиняет в «хаотической несознательности», делавшей их страшнее татар.
Сами термины «белорусский народ» и «Белая Русь» не были широко распространены среди населения. Как писал близкий к кругам западнорусистов филолог и этнограф Евфимий Карский в 1903 году:
Въ настоящее время простой народъ въ Бѣлоруссіи не знаетъ этого названія. На вопросъ: кто ты? простолюдинъ отвѣчаетъ — русскій, а если онъ католикъ, то называетъ себя либо католикомъ, либо полякомъ; иногда свою родину назоветъ Литвой, а то и просто скажетъ, что онъ «тутэйшій» (tutejszy) — здѣшній, конечно противополагая себя лицу, говорящему по-великорусски, какъ пришлому въ западномъ краѣ.
— Е. Ѳ. Карскій. Бѣлоруссы. Т. I, гл. IV., с. 116.
По данным ряда исследователей, в дореволюционной России западнорусистские взгляды были среди белорусского населения доминирующими[8][9]. По словам А. Д. Гронского, в советской историографии, напротив, господствовала точка зрения, что абсолютное большинство белорусов поддерживало белорусское национальное движение[8]. В целом западнорусизм оказал значительное влияние на взгляды белорусской интеллигенции, особенно в восточной части края. Как указывал Митрофан Довнар-Запольский, в среде западнорусов существовали «левое» и «правое» крылья, отводившие самобытности белорусов большее или меньшее место[10].
По словам историка Александра Бендина, в Северо-Западном крае конфессиональный фактор играл ведущую роль в производстве этнических различий и до 1917 года и позже белорусское население на массовом уровне не испытывало потребности в политическом оформлении своего существования в качестве особой, отличной от великороссов и малороссов этнической группы[11], а белорусское население осознавало себя в качестве «русской народности», имеющей в Северо-Западном крае, свои региональные особенности, говорящей на белорусском наречии и являющейся составной и неотъемлемой частью русской нации[11]. По его мнению, подтверждением этому является тот факт, что русские националисты и октябристы на выборах в III и IV Государственные думы получили в белорусских губерниях абсолютное большинство мест[12].
Ввиду отсутствия массовой поддержки идеи отдельной белорусской нации, большевистские власти в 1920—1930-х годах начали проводить политику белорусизации[13][14], вызвавшую недовольство большинства населения Белоруссии[15][16]. В то же время западнорусизм или западнорусская идентичность подверглась гонениям как тип идентичности, являющийся препятствием для национальной консолидации белорусов[17].
Среди идеологов белорусского национализма, пытавшихся научно обосновать несостоятельность западнорусизма, были Александр Цвикевич и Вацлав Ластовский. Хотя свёртывание политики «белорусизации» в первой половине 1930-х годов и начало репрессий против «нацдемов» снизило накал нападений на западнорусизм, сам он как «реакционное» учение продолжал быть для советской власти нежелательным[17]. О западнорусизме продолжали писать лишь некоторые деятели белорусской диаспоры, такие как Юрка Витьбич, отмечавший, что некоторые представители левого крыла западнорусов, к которому он относил и Довнар-Запольского, были идеологически недалеко от «белорусского национал-освободительного движения», но по разным причинам не захотели к нему примкнуть[17].
По мнению Александра Бендина, критика западнорусизма изначально была несостоятельной. Он констатировал: «Прежде всего, нужно со всей ясностью сказать, что определение „западнорусизма“, которое дает А. Цвикевич, нельзя отнести к разряду научного[18]».
Неозападнорусизм
В 1990-е годы в Белоруссии начали высказывать свои взгляды сторонники западнорусских идей, в том числе историки, философы, религиоведы, социологи, экономисты, юристы — Яков Трещенок, Валентина Теплова, Александр Бендин, Александр Гронский, Алексей Хотеев, Валерий Черепица, Сергей Шиптенко, Лев Криштапович, Кирилл Аверьянов, Дмитрий Куницкий, Гордей Щеглов, Всеволод Шимов, Чеслав Кирвель и многие другие. В частности, они отмечали, что, по их мнению, именно трудами сторонников западнорусского направления были заложены основы научной белорусской историографии, филологии, этнографии и фольклористики[19]. Была сформулирована точка зрения, что западнорусизм тоже является версией белорусского национального движения[17]. В те же годы возобновилась критика западнорусизма со стороны представителей белорусского национального движения[17]. Исключительно негативную характеристику дал западнорусизму историк и литературовед Алексей Кавко, определивший его как «трупный вирус в белорусском национальном организме»[20], а также как предтечу советской и постсоветской ассимиляторской политики.
Многие сторонники западнорусизма считают термин «неозападнорусизм» неадекватным и неприемлемым[21].
По мнению политолога и славяноведа Олега Неменского, западнорусизм — наиболее естественное и наиболее историчное направление мысли в Белоруссии. По его словам, современное интеллектуальное движение западнорусизма занято возрождением огромного дореволюционного наследия западнорусской мысли и сможет вновь стать важнейшим фактором белорусской культурной жизни, а со временем — и составляющей государственной идеологии[22]. По словам эксперта, о победе западнорусизма можно в некотором смысле говорить уже сегодня, поскольку белорусы прочно вернулись к православию и в подавляющем большинстве хотят жить в едином политическом и информационном пространстве с Россией и Украиной.
↑Горизонтов, Л. Е. К Украинско-белорусские исторические и историографические параллели // Україна—Білорусь. Політичні, екомомчіні та культурні аспекти взаємин. Чернівці-Вільнюс, 2007
↑Цьвікевіч А. «Западно-руссизм». Нарысы з гісторыі грамадскай мысьлі на Беларусі у XIX і пачатку XX в. — Мн. 1993. — С. 8.
↑Бендин А. Ю. «Нацыянальная адраджэнне» ў вышэйшай школе Беларусі (канец 20-х — пачатак 30-х гадоў) // Нацыянальная самасвядомасць і выхаванне молодзі: Зборнік навуковых прац. — Мн., 1996. — С. 25-36.
Цьвікевіч А. Западно-руссизм. Нарысы з гісторыі грамадскай мысьлі на Беларусі у XIX і пачатку XX в. — Мн. 1993.
Трещенок Я. И. Две белорусские национальные идеи (католический национал-сепаратизм и православная национальная идея). // VII Международные Кирилло-Мефодиевские чтения, посвященные Дням славянской письменности и культуры: Материалы чтений (Минск, 22-24 мая 2001 г.). В 2 ч. Ч. 1, кн. 2 / Европейский гуманитарный ун-т, Бел. гос. ун-т культуры; отв. ред. и сост. А. Ю. Бендин.- Мн.: ООО «Ковчег», 2002.
Коялович М. О. Чтения по истории западной России. — Минск: Беларуская Энцыклапедыя, 2006. — 480 с ISBN 985-11-0348-9
Киприанович Г. Я. Исторический очерк православия, католичества и унии в Белоруссии и Литве, с древнейшего до настоящего времени. — Минск: Изд-во Белорусского Экзархата, 2006. — 351 с.
Литвинский А. В. Западноруссизм в российской историографии второй половины XIX — начала XX века.-. Автореферат дисс. на соискание уч. степ. к. и. н. — Мн., 2004.
