Караба́хское движение (Арца́хское движение; арм.Արցախյան շարժում) — общественное движение в поддержку требования армянского населения НКАО о передаче области из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР (конец 1980-х - начало 1990-х гг.).
Первая крупная демонстрация Карабахских армян в Степанакерте 13 февраля 1988 года, первое массовое проявление Карабахского движения
Ещё в 1987 году в Нагорном Карабахе и Армении был проведён массовый сбор подписей под требованием о передаче Нагорного Карабаха в состав Армянской ССР, который его организаторы назвали «референдумом». 1 декабря делегация карабахских армян передала подписи, письма и требования в приёмную ЦК КПСС в Москве. Как утверждается в различных источниках, под обращением к советским властям было собрано 75 — 80 тыс. подписей. В январе 1988 года в Москву при содействии писателя Зория Балаяна и при активном участии Игоря Мурадяна направилась новая делегация карабахских армян, которая привезла с собой не только обращения карабахцев, но и 84 документа, касающихся истории, этнографии, экономики и культуры Нагорного Карабаха. Члены делегации встретились с заведующим приёмной ЦК КПСС А. Кригиным, кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС П. Н. Демичевым, заведующим подотделом межнациональных отношений ЦК КПСС В. А. Михайловым[1]. Ещё одна делегация из Карабаха в начале февраля 1988 года вновь встречалась в Москве с В. А. Михайловым, а затем — с министром иностранных дел СССР А. А. Громыко. Как утверждает Ч. А. Султанов[2], в январе 1988 года в НКАО распространялись листовки следующего содержания:
«Настало время для проведения на ведущих предприятиях, в колхозах и совхозах области общих партийных, профсоюзных и комсомольских собраний, в повестку дня которых должен быть включен вопрос о воссоединении Карабаха с Матерью-Родиной. Дух гласности и демократии должен стать импульсом для открытого и откровенного обсуждения этого вопроса. Выписки из резолюций этих собраний, заверенные соответствующими печатями, необходимо отправлять в ЦК КПСС».
13 февраля 1988 года в Степанакерте был организован массовый митинг (одним из организаторов был Игорь Мурадян[3]). Цель митинга — «требование о воссоединении НКАО с Арменией». На следующий день поэтесса Сильва Капутикян выступила в поддержку карабахских армян на заседании Союза писателей Армении — одной из наиболее влиятельных общественных организаций республики[3]. С 16 февраля до 2 марта митинг на центральной площади Степанакерта практически не прекращался.
24 февраля первый секретарь Нагорно-Карабахского обкома партии Б. Кеворкян выступавший против выхода НКАО из состава Азербайджана был освобождён от своих обязанностей. Его преемником стал Г. Погосян, сразу же заявивший: мы будем добиваться самостоятельности.[источник не указан 831 день]
После принятия Советом Нагорно-Карабахской АО решения о выходе из состава Азербайджана атмосфера накалилась в Баку. Ситуация обострилась после того, как, согласно анонимным интервью Де Ваала из Кафанского района Армении сюда хлынул поток беженцев, многие из которых поселились у своих бакинских родственников. О жертвах ничего не сообщалось, но у многих беженцев были следы от побоев[4].
Азербайджанские беженцы из Армении были размещены также в двух деревнях Фатмаи и Сараи, в пригороде Сумгаита Азербайджанской ССР[4]. 27-29 февраля в г. Сумгаит прошли армянские погромы.
1 марта в Степанакерте была создана общественно-политическая организация армян — комитет «Крунк» («Журавль»), который возглавил директор Степанакертского комбината стройматериалов Аркадий Манучаров. «Идеологической секцией» комитета руководил Роберт Кочарян, секретарь парткома Степанакертской шелкопрядильной фабрики[5]. Размик Петросян, директор Степанакертского стадиона им. Шаумяна, занимался организацией народных дружин (впоследствии он стал первым начальником штаба добровольческих отрядов самообороны Карабаха).
Заявленными целями комитета «Крунк» являлись изучение истории региона, его связей с Арменией, восстановление памятников старины. На деле комитет взял на себя функции организатора массовых протестов[6]. Как отмечает в своей книге Том де Ваал, «„Крунк“ был первой организацией в Советском Союзе эпохи Горбачева, которая начала использовать стачки в качестве политического оружия»[5]. По данным Ч. А. Султанова, в течение 1988 года к забастовкам прибегали не раз. Самыми длительными периодами забастовочного движения стали 24 марта — 5 апреля, 23 мая — 24 июля, 12 сентября — 9 октября, 14 ноября — 7 декабря[2]. 24 марта постановлением Верховного Совета АзССР комитет был распущен[7], но фактически продолжил свою деятельность. 8 мая в связи с запретом на деятельность комитета «Крунк» было решено воссоздать Совет директоров, который руководил национальным движением карабахских армян до конца 1991 года, когда были проведены выборы в Верховный Совет НКР. Через какое-то время руководство АзССР объявило «Крунк» «верхушкой коррумпированных кланов», а Аркадий Манучаров был арестован Прокуратурой СССР по обвинению в хищениях в особо крупных размерах и провёл в тюрьме под следствием более полутора лет[8].
Тем временем в соседней Армении разрасталось движение поддержки армянского населения НКАО. В Ереване был создан Организационный комитет воссоединения «Карабах», лидеры которого призывали к усилению давления на государственные органы с целью добиться передачи НКАО Армении. Именно комитет «Карабах» впоследствии стал неофициальным выразителем общественных настроений в республике и к концу года, по выражению Тома де Ваала, «почти полностью затмил коммунистическую партию»[5]. Тем не менее, по свидетельству С. М. Маркедонова, митинги в Ереване и других городах Армении, начавшиеся в феврале 1988 г., проходили под портретами Ленина и Горбачёва, с лозунгами «Ленин — партия — Горбачев», «За перестройку, демократизацию, гласность». Выступающие апеллировали к ленинским принципам национальной политики — праву наций на самоопределение. Митинги проходили на Театральной площади в центре Еревана, перед зданием оперного театра. Как пишет Том де Ваал, 20 февраля, незадолго до открытия в Степанакерте сессии областного совета, на площади собралась тридцатитысячная толпа. С каждым днём количество участников митинга увеличивалось[3]. 25 — 26 февраля в ереванском митинге участвовало уже до 1 млн чел., что, по словам С. М. Маркедонова, продемонстрировало наличие консенсуса в армянском обществе по вопросу о будущем Нагорного Карабаха[9][10][11].
26 февраля генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачёв принял в Кремле Зория Балаяна и Сильву Капутикян[3][12][13]. По словам Шахназарова, Горбачёв охарактеризовал то, что происходит вокруг Карабаха, как «удар нам в спину. С трудом приходится сдерживать азербайджанцев, а главное — создается опасный прецедент. В стране несколько десятков потенциальных очагов противостояния на этнической почве, и пример Карабаха может толкнуть на безрассудство тех, кто пока не рискует прибегать к насильственным средствам». Горбачёв отверг идею передачи Нагорного Карабаха Армении, но пообещал провести в регионе реформы в области культуры и экономики. Со своей стороны, Балаян и Капутикян согласились обратиться к людям на Театральной площади с призывом приостановить демонстрации на месяц[3].
В тот же день в Ереване был оглашён текст Обращения М. С. Горбачева «К трудящимся, к народам Армении и Азербайджана», в котором содержался призыв «проявить гражданскую зрелость и выдержку, вернуться к нормальной жизни и работе, соблюдать общественный порядок». После оглашения обращения участники митинга в Ереване приняли решение прекратить массовые акции и «ударным трудом в субботние и воскресные дни наверстать упущенное»[9].
Тем временем атмосфера в самом Нагорном Карабахе была отнюдь не мирной. Вот как впоследствии описывал обстановку в Степанакерте зам. зав. отделом ЦК КПСС Карен Брутенц, прибывший сюда 27 февраля с группой ответственных работников центральных органов по поручению Горбачёва:
«Беседы проходили в „тени“ шумевшего за окнами непрерывного митинга, который резонировал возбуждение. Чувствовалась неплохая организация — в ритме митинга, в регулярном подвозе продовольствия, запрете продавать спиртное (хотя по чьей-то инициативе дважды попытались завезти его в город), в отсутствии правонарушений, наконец, в ночных „дежурствах“ у обкома. Это явно было делом рук „инициативных групп“, в которых выделились свои лидеры…»[14]
Сумгаитские события, по свидетельству С. М. Маркедонова, «радикально изменили умонастроения жителей Армении…, вызвали кризис доверия к центральной власти. В требованиях и лозунгах армянских объединений стали звучать критические по отношению к КПСС мотивы»[9]. 3 марта комитет «Карабах» выступил с обращением к ООН, парламентам и правительствам всех стран, Всемирному Совету церквей, Социнтерну, коммунистическим и рабочим партиям, Международному красному кресту, в котором обвинил «руководство Советского Азербайджана, ряд ответственных работников ЦК КПСС в преступлении против армянского народа».
21 марта состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС, на котором, в частности, обсуждался вопрос о мерах противодействия нарастающему национально-демократическому движению в Армении — и в первую очередь, деятельности комитета «Карабах». В газете «Правда» была опубликована обширная статья под заглавием «Эмоции и разум», в которой события, происходящие в Армении и Азербайджане, были представлены как результат происков безответственных экстремистов, разжигающих страсти и толкающих людей на нарушения общественного порядка. 23 марта в Степанакерте в связи с этой публикацией началась многодневная забастовка, завершившаяся 5 апреля. 24 марта Президиум ВС АзССР принял постановление, которым, в частности, распускалось общество «Крунк» и его руководящие органы, запрещалось проведение несанкционированных собраний и т. д.
21 марта в письме Горбачёву требования армян Карабаха о вхождении в состав Армении поддержал известный правозащитник академик А. Д. Сахаров.
В мае 1988 года произошли изменения в составе комитета «Карабах», которые привели к радикальному изменению его деятельности как лидера массового оппозиционного национально-демократического движения. Из состава комитета были выведены два представителя карабахских армян и члена КПСС, бывшие лидеры «Карабаха» Игорь Мурадян и Зорий Балаян. Новый «Карабах» полностью состоял из представителей ереванской интеллигенции, в большинстве своём видных научных деятелей. Как пишет Том де Ваал, «хотя новые лидеры всё ещё называли себя „Комитетом Карабах“, сфера их политических интересов простиралась далеко за пределы Карабаха. Они все принадлежали к поколению, важным фактором формирования которого стали ереванские националистические демонстрации 1965—1967 годов. В результате этих выступлений в городе был открыт мемориал с вечным огнём в память о жертвах геноцида 1915 года, а день 24 апреля был объявлен в Армении Днем Геноцида. Они явились носителями идеи „армянского суда“, или „Ай дата“: давней мечты о сплочении всех армян мира, от Бейрута до Лос-Анджелеса, вокруг общих националистических целей»[5].
Комитет «Карабах» впоследствии возглавил Армянское общенациональное движение (АОД) за воссоединение Нагорного Карабаха с Арменией. Против членов комитета «Карабах» Прокуратурой СССР также предпринимались репрессивные меры, вплоть до ареста и содержания около полугода (декабрь 1988 — май 1989) под следствием по обвинению в организации массовых действий, нарушающих общественный порядок, в неисполнении указа о порядке проведения митингов и демонстраций, в разжигании национальной розни[8].
В августе 1990 года представители АОД во главе с Левоном Тер-Петросяном победили на выборах в Верховный Совет Армении, многие члены комитета «Карабах» стали министрами и государственными деятелями. По мнению Тома де Ваала, своей победой на выборах комитет был обязан в основном организаторским способностям неформальных лидеров — Вазгена Манукяна и Левона Тер-Петросяна[5]. Для математика Манукяна карабахский вопрос был лишь средством пробуждения армян от летаргии при советском режиме и прочие политические цели были второстепенными: «В Армении доминирующей проблемой всегда был национальный вопрос… Стремление к демократии само по себе не могло породить такую волну. В Армении эта волна была вызвана карабахской проблемой»[5]. Левон Тер-Петросян, главный стратег Комитета, сын одного из основателей Сирийской коммунистической партии и специалист по древнесемитским языкам, в своём интервью Тому де Ваалу заявлял: «Члены первого „Комитета Карабах“ — Игорь Мурадян, Зорий Балаян, Сильва Капутикян и другие — думали только о Карабахе. Для них вопросы демократии или независимости Армении просто не существовали. И это послужило причиной раскола. Почувствовав, что мы начинаем представлять опасность для советской системы, они отступили. И произошла естественная перемена. Они считали, что карабахский вопрос должен быть разрешен в рамках советской системы. Мы же пришли к пониманию того факта, что эта система никогда бы не разрешила карабахский вопрос, и что требуется как раз обратное: для решения проблемы Карабаха необходимо было сменить систему»[5].
Акопян Алексан Акопович (1955 г. рожд.), кандидат исторических наук, автор 30 научных статей и трудов. Место работы до ареста — старший научный сотрудник Института востоковедения АН Армянской ССР.
Аракцян (Араркцян) Бабкен Гургенович (1944 г. рожд.), кандидат физико-математических наук, зав. кафедрой прикладной математики госуниверситета, доцент.
Варданян Давид Манукович (1950 г. рожд.), кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник на кафедре физики твердого тела госуниверситета.
Галстян Амбарцум Пайлакович (1950 г. рожд.), кандидат исторических наук, научный консультант кооператива «Сервис» г. Еревана.
Геворкян Самвел Владимирович (1949 г. рожд.), член Союза журналистов СССР, зав. отделом Гостелерадио Армении.
Казарян Рафаэль Аветисович (1924 г. рожд.), доктор технических наук, член-корреспондент АН Армянской ССР, зав. отделом квантовой электроники при АН Армянской ССР, ветеран войны.
Казарян Самсон Сергеевич (1953 г. рожд.), учитель средней школы № 183, внештатный сотрудник газеты «Авангард».
Манукян Вазген Микаэлович (1946 г. рожд.), кандидат физико-математических наук, доцент кафедры цифрового анализа госуниверситета.
Манучарян Ашот Гарникович (1954 г. рожд.), зав. учебной частью средней школы № 183, депутат Верховного Совета Армянской ССР.
Сирадегян Ваник Смбатович (1946 г. рожд.), писатель, член Союза писателей СССР.
Тер-Петросян Левон Акопович (1945 г. рожд.), доктор филологических наук, старший научный сотрудник Института древних рукописей (Матенадаран) при Совете Министров Армянской ССР[16]
Вместе с ними были арестованы ещё три активиста движения за воссоединение НКАО и Армении:
Манучаров Аркадий Манвелович (1931-2008), директор комбината строительных материалов НКАО, кавалер орденов Дружбы народов и «Знак почета», изобретатель, являлся членом комитета «Крунк» в Карабахе.
Мурадян Игорь Маратович (1957 г. рожд.), кандидат экономических наук, старший научный сотрудник НИИ планирования и экономики Госплана Армянской ССР.
Стамбулцян Хачик Варданович (1940 г. рожд.), председатель республиканского общества «Милосердие», депутат Верховного Совета Армянской ССР.
↑29 февраля на заседании Политбюро ЦК КПСС, посвящённом обсуждению сумгаитских событий, М. С. Горбачёв привёл такие оценки массовости этой акции:
<В пятницу, 26 февраля> на улицах Еревана было не менее полумиллиона человек. Всё было парализовано, всё остановлено. Начали подтягиваться люди из ближайших сел. Шли колоннами… Но я должен сказать, что даже тогда, когда на улицах Еревана было полмиллиона людей, дисциплина у армян была высокой, ничего антисоветского не было. Кроме отдельных групп, которые выходили и митинговали…, тем не менее вся масса шла под знаменами нашими, с портретами членов Политбюро. Только экстремисты подбрасывали лозунг самоопределения. Но во всех выступлениях дело не доходило ни до антисоветизма, ни до враждебных выходок и т. д. Так держалась вся эта масса. Но из этого вытекает и то, что все это было хорошо … подготовлено. Так просто всё это не организуешь: и смены шли, и питание подвозилось, и друг друга меняли. Мне <министр внутренних дел СССР> Власов обо всём этом рассказывал. Они это изучали… Мне Власов дал плёнку, на которой события этих трёх дней сняты скрытой камерой. Я просмотрел все выступления, всю эту массу видел. Перспективу покажут — миллион голов стоят голова к голове, насколько камера берёт. Среди них — молодежь, старики. Выступали знатные люди — народные артисты, художники, в общем крупные величины. (Полный текст стенограммы секретного заседания Политбюро ЦК КПСС 29 февраля 1988 годаАрхивная копия от 22 июля 2011 на Wayback Machine)
↑[lib.ru/MEMUARY/GORBACHEV/grachev.txt А. Грачёв. «Горбачёв. Человек, который хотел, как лучше…» «ВАГРИУС», 2001]. Свидетельствует советник, пресс-секретарь М. С. Горбачёва Андрей Грачёв:
Буквально накануне сумгаитского погрома 26 февраля он <М. С. Горбачёв> предпринял еще одну отчаянную попытку урезонить армянских национал-демократов, приняв в Кремле вдохновителей карабахского движения поэтессу Сильву Капутикян и журналиста Зория Балаяна. Их привел к нему А.Яковлев. Горбачев распекал националистов, которые «наносят удар ножом в спину перестройке». Уговаривал, заклинал не поднимать вопрос о присоединении Карабаха к Армении. Предупреждал: «Представляете, что будет с армянами в Азербайджане, — их там 500 тысяч!» Грозил: «Если погрузимся в омут распрей и недоверия, история не простит». Напирал на особую моральную ответственность интеллигенции как духовного пастыря каждой нации… Как это часто бывало с собеседниками Горбачева, после двухчасовой беседы по душам Капутикян и Балаян поддались его обаянию, напору и аргументам. Прощаясь, уверяли, что преданы перестройке, верят слову её лидера и обещали не обострять карабахскую проблему — в обмен на гарантии прав армян Карабаха. «Только не поднимайте территориальный вопрос», — прощаясь на пороге кабинета, повторял Горбачев. Удачно завершившийся разговор, как это бывало, создал у него ощущение разрешенной проблемы. 27 и 28 февраля в Сумгаите произошел армянский погром.
↑29 февраля на заседании Политбюро ЦК КПСС М. С. Горбачёв подробно изложил обстоятельства встречи:
Ещё накануне, в среду <24 февраля>, я поручал Александру Николаевичу <Яковлеву> поговорить от моего имени с Капутикян и обратить её внимание на то, что они должны проявить зрелость, сказать своё веское слово, остановить нежелательное развертывание событий. Он с ней разговаривал. Разговор был длинный, с плачем, с рыданиями у телефона. Но все-таки (она) пообещала это сделать, остановить неблагоприятный процесс, потом разбираться. Но в то же время обвиняла, что мы встали на сторону азербайджанцев, заявляла, что они не экстремисты, не подстрекатели. Пока мы заседали в четверг <25 февраля>, она села на самолет и прилетела в Ереван. Здесь они соединились с Балаяном — писателем, корреспондентом «Литературной газеты». Личность националистическая, причем яро националистическая. Талантливая личность. 33 книги написал. Очень известный у них и немного разнузданный, самоуверенный и очень карьерный. Очень. Ещё в Москве Капутикян притащила с собой и его. Просила, чтобы я хоть на пять минут принял. Я подумал: что же уклоняться, тут надо использовать все. Я скажу то, что я думаю, а им после этого трудно будет — они будут связаны мной… Надо прямо сказать, что с самого начала было видно, почему они рвались сюда. Они себе авторитет зарабатывали. Им хотелось своё влияние укрепить. Откровенно говоря, и нам тоже нельзя было уклоняться от встречи с ними. Это крупные представители интеллигенции, к которым прислушивается народ. Когда я беседовал здесь, в ЦК, с Капутикян и Балаяном, то я им сказал, что мы всю историю вопроса знаем, что это трудная история. Причины её, корни — за рубежом, за нашими пределами. То, что история, судьба разметала армянский народ, — это всё мы знаем и понимаем. Собственно я вижу две причины: с одной стороны, многие упущения, в самом Карабахе и плюс эмоциональное начало, которое сидит в народе. Всё, что исторически произошло с этим народом, оно сидит, и поэтому всё то, что его задевает, вызывает такую реакцию… Я, кстати, во время беседы с Капутикян сказал: в постановлении не назван армянский народ подстрекателем. Мы говорим, что часть армянского и азербайджанского народов в Нагорном Карабахе пошла за подстрекателями. Вот о ком идет речь. Это есть. Так что есть подстрекатели, а есть народ. Мы их не смешиваем и у нас не изменилось отношение к армянскому народу. (Полный текст стенограммы секретного заседания Политбюро ЦК КПСС 29 февраля 1988 годаАрхивная копия от 22 июля 2011 на Wayback Machine)
Некоторые внешние ссылки в этой статье ведут на сайты, занесённые в спам-лист
Эти сайты могут нарушать авторские права, быть признаны неавторитетными источниками или по другим причинам быть запрещены в Википедии. Редакторам следует заменить такие ссылки ссылками на соответствующие правилам сайты или библиографическими ссылками на печатные источники либо удалить их (возможно, вместе с подтверждаемым ими содержимым).
