Отец не имел возможности купить ему коня (казак и в армии должен был иметь своего коня), и Кривошлыков был назначен в 28-й Донской казачий полк командиром пешей разведки. С фронта он писал отцу: «…Папаша, офицеры посмеиваются над моей службой, да и на самом деле тягостна служба пешим. Хотя в казне выпроси в долг денег и купи коня…» Конь был куплен, переправлен на фронт, и Кривошлыков получил назначение на должность командира сотни. После Февральской революции был избран председателем полкового комитета и членом комитета 5-й Донской казачьей дивизии. Весной 1917 годапрапорщик Кривошлыков приехал на побывку домой с русско-германского фронта. Односельчане избрали его делегатом на Войсковой круг, который собрался в мае 1917 года в Новочеркасске, где он выступил с резкой обличительной речью против атамана Каледина, после чего в июне вновь отправился на фронт.
Восставшая 5-я казачья дивизия, в состав которой входил 28-й полк, снялась с передовых позиций и отправилась на Дон, где была расквартирована в хуторе Гусеве, вблизи станицы Каменской, и где началась революционная деятельность Кривошлыкова.
В казачьем антисоветском[2] журнале «Донская Волна» за 1918 год можно найти такой отзыв о Кривошлыкове:
Среднего роста, невзрачный на вид, с шапкой взбитых волос и малоэнергическим, но озлобленным лицом, с ленивой нескладной речью и угловатыми движениями, — таким представляется мне Кривошлыков по воспоминаниям первых дней революционного времени. Тогда он был юнкером Новочеркасского казачьего училища. Будучи совершенно незаметным до переворота, он стал обращать на себя внимание в первые же дни революции не только резкостью и крайностью своих суждений, но и грубой бесшабашностью, разрушительным характером своих поступков. «Революционные» требования по отношению к училищной дисциплине, выпады против офицерского состава и обвинение его в «контрреволюционности», снятие со стен и битие царских портретов, — таковы были выступления Кривошлыкова. В то время юнкера училища, встретив радостно, воодушевлённо совершившийся переворот, более чем сдержанно и с беспокойством следили за всё возраставшей тенденцией к пресловутому «углублению» революции. Кривошлыков, определённо ставший с немногими другими на сторону крайних течений, не мог получить сочувствия большинства. Он не был достаточно образован, я бы сказал, умён, чтобы приобрести авторитет и своими убеждениями увлечь за собой юнкеров, и его резкие выходки, направленные к уничтожению всего, что напоминало «старый режим», встречали сильный отпор и осуждение. И только с постепенным упадком дисциплины, с всё увеличивающимся ростом разнузданности, с падением авторитета товарищеской сдержки и осуждения, Кривошлыков стал выдвигаться и попадать в различные училищные организации. Однако, быть может, в силу существовавшей тогда достаточной спайки и единодушия между юнкерами и офицерским составом училища, а также наличности значительного авторитета начальника училища ген. Попова — впоследствии походного атамана, а может быть и в силу довольно высокого образовательного уровня большинства юнкеров, которое составляли бывшие студенты и учителя, — вернее в результате всего этого крайние течения революционного времени не имели в училищных организациях поддержки. Работа всё время велась в направлении сглаживания острых углов старой и новой эпох, в направлении сохранения нормального хода училищной жизни и дисциплины в условиях бурных переживаний тех дней. Кривошлыков не мог иметь успеха и не имел его. И если впоследствии по выходе из училища ему суждено было стать одним из большевистских комиссаров, то разгадку этого на первый взгляд странного явления следует видеть именно в тех чертах характера Кривошлыкова, которые определяются анархичностью его взглядов и действий. Это больше всего импонировало разнузданной толпе, и за такими именно, как Кривошлыков, она шла.
— «Донская волна» № 7 от 22 июля 1918 года. — 1918.
На съезде казаков-фронтовиков, состоявшемся в станице Каменской 10 (23) января 1918 года, был избран секретарём Донского казачьего военно-революционного комитета (Донревкома) (председатель — Ф. Г. Подтёлков). С февраля 1918 — секретарь Донского областного ВРК. В апреле 1918 года в Ростове состоялся первый съезд Советов Донской Советской республики, на котором было создано правительство советского Дона, вошедший в него Кривошлыков стал комиссаром по делам управления. В составе мобилизационного отряда — так называемой экспедиции Подтёлкова — он был направлен на Верхний Дон для формирования революционных воинских частей. В хуторе Калашникове экспедиция была схвачена белоказаками. 78 её участников были расстреляны, а сам Кривошлыков — повешен 11 мая1918 года вместе с Подтёлковым в хуторе Пономареве.
Во втором томе романа Михаила Шолохова «Тихий Дон» описывается казнь Фёдора Подтелкова и Михаила Кривошлыкова, а также всего его отряда в хуторе Пономарёв.
Кривошлыков, Михаил Васильевич // Корзинка — Кукунор. — М. : Советская энциклопедия, 1953. — С. 391—392. — (Большая советская энциклопедия : [в 51 т.] / гл. ред. Б. А. Введенский ; 1949—1958, т. 23).
М. Н. Изъ воспоминанiй. Кривошлыковъ. // Донская волна : журнал. — 1918. — 22 июля (№ 7). — С. 7.
Н. В. Кривошлыкова. Бессмертный комиссар : Воспоминания о брате [М. В. Кривошлыкове]. — 2-е изд., доп.. — 1982. — 96 с.
Френкель А. А. Орлы революции. — Ростов-на-Дону: Издание Донского Областного Агентства Центропечати В.Ц.И.К. Советов, 1920. — 40 с.
Памятники Подтелкову и Кривошлыкову в Новочеркасске: новый и старый
Некоторые внешние ссылки в этой статье ведут на сайты, занесённые в спам-лист
Эти сайты могут нарушать авторские права, быть признаны неавторитетными источниками или по другим причинам быть запрещены в Википедии. Редакторам следует заменить такие ссылки ссылками на соответствующие правилам сайты или библиографическими ссылками на печатные источники либо удалить их (возможно, вместе с подтверждаемым ими содержимым).
