|
Нижинский, Вацлав Фомич
Ва́цлав Фоми́ч Нижи́нский (пол. Wacław Niżyński; 28 февраля [12 марта] 1889, Киев, Российская империя — 8 или 11 апреля 1950, Лондон, Великобритания) — русский танцовщик и хореограф польского происхождения, новатор танца. Один из ведущих участников Русского балета Дягилева. Брат танцовщицы Брониславы Нижинской. Хореограф балетов «Весна священная», «Послеполуденный отдых фавна», «Игры» и «Тиль Уленшпигель». В 1909—1913 годах ведущий танцовщик и балетмейстер труппы Русский балет Дягилева. С 1913 года — в эмиграции. Биография_photographed_at_Krasnoe_Selo,_summer_1907.jpg)  Родился в Киеве, вторым сыном в семье польских балетных танцовщиков — первого номера Томаша Нижинского и солистки Элеоноры Береды. Дата рождения точно не известна, балетовед В. М. Красовская указала возможные варианты: 17 декабря 1889 года; 28 февраля/12 марта 1890 года[1]. Элеоноре было 33 года и она была на пять лет старше своего мужа. Крестили Вацлава в католичестве в Варшаве. Через два года у них родился и третий ребёнок — дочь Бронислава. С 1882 по 1894 год родители гастролировали в составе балетной труппы Йозефа Сетова. Всех детей отец приобщал к танцам с самого раннего детства. Впервые на сцене Вацлав выступил, когда ему было пять лет, станцевав гопак в антрепризе на сцене Одесского театра[2]. После смерти Йозефа Сетова в 1894 году его труппа распалась. Нижинский-отец пробовал создать свою труппу, но вскоре предприятие прогорело, начались годы трудных скитаний и случайных заработков. Вероятно, Вацлав помогал отцу, выступая на праздниках с небольшими номерами. Известно, что он выступал в Нижнем Новгороде на Рождество. В 1897 году во время гастролей в Финляндии, Нижинский-отец влюбился в молодую солистку Румянцеву и ушёл из семьи. Родители развелись. Элеонора с тремя детьми отправилась в Петербург, где друг её молодых лет, польский танцовщик Станислав Гиллерт, был преподавателем в Петербургском балетном училище. Гиллерт обещал ей помочь[3]. Старший сын Нижинских, Станислав (Стасик), ещё в детстве выпал из окна и с тех пор был «немного не от мира сего». Одарённый и хорошо подготовленный Вацлав был легко принят в Петербургское балетное училище в 1898 году[1]. Через два года в эту же школу поступила и его сестра, Броня. В школе стали проявляться некоторые странности и в характере Вацлава, один раз он даже попал на осмотр в клинику для душевнобольных, — видимо, сказывалась какая-то наследственная болезнь. Однако Вацлав обладал неоспоримым талантом танцовщика и быстро обратил на себя внимание педагога, когда-то выдающегося, но уже немного старомодного танцовщика Н. Г. Легата[4]. С марта 1905 года Михаил Фокин, педагог-новатор училища, ставил ответственный экзаменационный балет для выпускников. Это был его первый балет в качестве балетмейстера, — он выбрал «А́цис и Галатея». На роль фавна Фокин пригласил Нижинского, хотя тот и не был выпускником. В воскресенье, 10 апреля 1905 года, в Мариинском театре состоялось показательное выступление, в газетах появились рецензии, — и во всех отмечали необыкновенную одарённость юного Нижинского:
В 1907 году Нижинский окончил училище и был принят в Мариинский театр[1], где уже выступал с 1906 года. Благодаря выдающемуся таланту танцовщик быстро занял положение премьера, став партнёром М. Ф. Кшесинской, О. И. Преображенской, А. П. Павловой, Т. П. Карсавиной[1]. Исполнил роли в балетах М. М. Фокина «Павильон Армиды» (Белый раб, 1907), «Египетских ночей» (Раб, 1908), «Шопениана» (1908) и других балетах академической школы. В Мариинском театре служил до января 1911 года, когда был уволен с большим скандалом по требованию императорской семьи, так как выступил в балете «Жизель» в костюме, который сочли неприличным[1][6]. С. П. Дягилев пригласил В. Ф. Нижинского участвовать в Русском сезоне 1909 года, во время которого танцовщик стал сенсацией и снискал огромный успех. За способность к высоким прыжкам и длительной элевации его назвали человеком-птицей, вторым Вестрисом. С 1909 по 1913 год Нижинский был ведущим танцовщиком Русских сезонов, исполнив роли в опробованных на сцене Мариинского театра постановках Фокина и в его же новых балетах для труппы Дягилева. После ухода Фокина из труппы в 1912 году Нижинский стал в ней балетмейстером на короткое время, осуществив постановки балетов «Весна священная» и «Игры».
Хореограф Поощряемый Дягилевым, Нижинский попробовал свои силы как хореограф и втайне от Фокина репетировал свой первый балет — «Послеполуденный отдых фавна» на музыку К. Дебюсси (1912). Он построил свою хореографию на профильных позах, заимствованных из древнегреческой вазописи. Как и Дягилев, Нижинский был увлечён ритмопластикой и эуритмикой Далькроза, в эстетике которой он поставил в 1913 году свой следующий и наиболее значительный балет, «Весна священная». «Весна священная», написанная Стравинским со свободным использованием диссонанса, хоть и с опорой на тональность, и хореографически построенная на сложных комбинациях ритмов, стала одним из первых экспрессионистских балетов. Балет был не сразу принят, и его премьера закончилась скандалом, как и «Послеполуденный отдых фавна», шокировавший публику финальной эротической сценой. В том же году осуществил бессюжетный балет «Игры» К. Дебюсси, действие которого происходит на теннисном корте[7]. Для этих постановок Нижинского был характерен антиромантизм и противостояние привычному изяществу классического стиля. Парижскую публику очаровал несомненный драматический талант артиста, его экзотическая внешность. Нижинский оказался смелым и оригинально мыслящим хореографом, открывшим новые пути в пластике, вернувшим мужскому танцу былой приоритет и виртуозность. Своими успехами Нижинский был обязан и Дягилеву, который верил и поддерживал его в дерзких экспериментах. Личная жизньВ юности у Нижинского были интимные отношения с князем Павлом Дмитриевичем Львовым, а позже с Дягилевым. В 1913 году, после отбытия труппы на южноамериканские гастроли, он познакомился на корабле с венгерской аристократкой и своей поклонницей Ромолой Пульской. Сойдя на берег, 10 сентября 1913 года они втайне от всех, в том числе от членов семьи, поженились. С Пульской он имел двух дочерей, Киру и Тамару. Дягилев, узнав о случившемся из телеграммы своего слуги Василия, приставленного присматривать за Нижинским, впал в бешенство и сразу же изгнал танцовщика из труппы — фактически, это положило конец его короткой головокружительной карьере. Будучи фаворитом Дягилева, Нижинский не подписывал с ним никаких контрактов и не получал жалования, как другие артисты — Дягилев просто оплачивал все его расходы из своего кармана. Именно этот факт позволил импресарио избавиться от ставшего неугодным артиста без всяких проволочек. АнтрепризаУйдя от Дягилева, Нижинский оказался в сложных условиях. Нужно было добывать средства к существованию. Гений танца, он не обладал способностями продюсера. Предложение возглавить балет «Гранд Опера» в Париже отверг, решив создать собственную антрепризу. Удалось собрать труппу из семнадцати человек (в неё вошла сестра Бронислава с мужем, также оставившие Дягилева) и заключить контракт с лондонским театром «Палас». Репертуар составили постановки Нижинского и, частично, — М. Фокина («Призрак розы», «Карнавал», «Сильфиды», которые Нижинский переделал заново). Однако гастроли не имели успеха и закончились финансовым крахом, что повлекло за собой нервный срыв и начало душевной болезни артиста. Последняя премьераПервая мировая война 1914 года застала супругов, возвращавшихся в Петербург, с новорождённой дочерью в Будапеште, где они оказались интернированы до начала 1916 года. Нижинский мучительно переживал и свой арест, и вынужденное творческое бездействие. Между тем Дягилев возобновил контракт с артистом для гастролей «Русского балета» в Северной и Южной Америке. 12 апреля 1916 года он станцевал свои коронные партии в «Петрушке» и «Видении розы» на сцене нью-йоркской «Метрополитен-опера». В том же году 23 октября в нью-йоркском театре «Манхэттен Опера» была показана премьера последнего балета Нижинского — «Тиль Уленшпигель» Р. Штрауса, в котором он исполнил главную партию. Спектакль, создававшийся в лихорадочной спешке, несмотря на ряд интересных находок, провалился. Болезнь Пережитые волнения сильно травмировали неустойчивую психику Нижинского. Роковую роль в его судьбе сыграло увлечение толстовством, популярным в эмигрантских кругах русской художественной интеллигенции. Члены труппы Дягилева толстовцы Немчинова, Костровский и Зверев внушали Нижинскому идею греховности актёрской профессии, чем усугубили его болезнь. 26 сентября 1917 года Нижинский последний раз вышел на сцену в балете «Видение розы» и вместе с семьёй обосновался в Швейцарии. Здесь ему стало легче, он размышлял о новой системе записи танца, мечтал о собственной школе, в 1918 году написал книгу «Дневник Нижинского» (издана в Париже в 1953 году). Вскоре Нижинский был помещён в клинику для душевнобольных, где ему был поставлен диагноз шизофрения. Все последующие годы, до конца жизни, он находился в разных психиатрических клиниках, где лечился с переменным успехом. В 1945 году Нижинский был внезапно обнаружен корреспондентом Life в послевоенной Вене, танцующим среди советских солдат. Встреча с земляками произвела на Нижинского неизгладимое впечатление: почти не разговаривавший до этого, он стал общаться на родном языке с бывшими соотечественниками[8]. Скончался 11 апреля 1950 года в Лондоне. Перезахоронение прахаВ 1953 году тело его было перевезёно в Париж и похоронено на кладбище Монмартр рядом с могилами легендарного танцовщика Г. Вестриса и драматурга Т. Готье, одного из создателей романтического балета. На его надгробии из серого камня сидит грустный бронзовый шут. Памятник создан в 1999 году русским скульптором [1] Олегом Борисовичем Абазиевым, профессором, заведующим кафедрой скульптуры МАРХИ (Московский Архитектурный Институт), членом МОСХА, членом Объединения Московских Скульпторов. Нижинский изображён в костюме Петрушки, персонажа его любимого балета. Значение личности Нижинского Критики [кто?] называли Нижинского «восьмым чудом света», высоко оценивая его талант. Его партнёршами были Тамара Карсавина, Матильда Кшесинская, Анна Павлова, Ольга Спесивцева. Когда он — бог балета — зависал в прыжке над сценой, казалось, что человек способен стать невесомым.
Нижинский обладал редкой способностью полного внешнего и внутреннего перевоплощения[4]:
Нижинский совершил смелый прорыв в будущее балетного искусства, открыл утвердившийся позднее стиль экспрессионизма и принципиально новые возможности пластики. Его творческая жизнь была короткой (всего десять лет), но напряжённой. Личности Нижинского посвящён знаменитый балет Мориса Бежара 1971 года «Нижинский, клоун Божий» на музыку Пьера Анри и Петра Ильича Чайковского. Нижинский был кумиром своего времени. В его танце сочетались сила и лёгкость, он поражал публику своими захватывавшими дух прыжками — многим казалось, что танцовщик «зависает» в воздухе. Он обладал замечательным даром перевоплощения, незаурядными мимическими способностями. На сцене от него исходил мощный магнетизм, хотя в повседневной жизни он был робок и молчалив. Награды
Сочинения
Адреса в Санкт-Петербурге
Память
Образ в искусствеВ театре
В кино
В поп-музыке
Примечания
Библиография
Ссылки
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
