Трило́гия (через фр.trilogie, от греч.trilogia,[1] от tri — «три» и logos — «слово, рассказ») — совокупность трёх произведений искусства или науки, объединённых преемственностью сюжета, либо общей идеей. Первоначально в греческой литературе — три трагедии, объединённые в одно целое единством фабулы или идейного содержания. Трилогии встречаются в литературе (в том числе в научной литературе и художественной литературе), киноискусстве, изобразительном искусстве, музыке, а также в компьютерных играх.
У древних греков состояла из трёх трагедий с мифологическим или историческим сюжетом; представлялись они на поэтических состязаниях в дни празднеств Дионисий. Первоначально отдельные части трилогии обязательно воспроизводились в течение одного дня; присоединение к трилогии так называемой «драмы сатиров», контрастирующей с ней по построению и назначению, создавало «тетралогию». С 4-й в. до нашей эры это требование начинает нарушаться, а с IV в. до н. э. «драма сатиров» отделяется от трагической трилогии и ставится на особых состязаниях.
Античные трилогии дошли до нас в обломках; так из сохранившихся семи трагедий Эсхила четыре являются частями трилогий, посвящённых мифам о Данаидах, Эдипе, Прометее и историческому событию — поражению персов. Из этих трилогий только «Орестея» сохранилась полностью; утрачена лишь «драма сатиров» — «Протей».
В дальнейшем, уже у Софокла, трагедии приобретают самостоятельную законченность и отдельную значимость; так «Эдип-царь», «Эдип в Колоне» и «Антигона», хотя и связанные единством сюжета, не объединялись поэтом в Т.
Драма Нового времени
В драматическом творчестве нового времени встречаются попытки возродить Т.; таковы трилогии Иоган Фридрих Шиллера («Валленштейн»), Франца Грильпарцера («Золотое руно»), Рихарда Вагнера («Нибелунги»), Суинберна («Мария Стюарт») и другие.
В русской литературе «Мёртвые души» Н. В. Гоголя были задуманы в форме трилогии. Трилогию представляют собой «Детство», «Отрочество» и «Юность» Льва Толстого, а также — «Детство», «В людях» и «Мои университеты» Максима Горького. Следует, однако, отметить, что эпическая полнота изображения, допуская расширение его за рамки отдельного романа, в то же время нередко нарушает стройность и чёткость трёхчленного строения; эпическая трилогия не представляет такого тесного единства, как трилогия драматическая, и легко перерастает в многотомный цикл романов (ср. цикл «Ругон-Маккаров» Золя, «Жан Кристоф» Р. Роллана и др.).
В лирике термин трилогия почти не применяется, несмотря на попытки некоторых поэтов ввести его (Гёте «Trilogie der Leidenschaft», Гейне «Trilogie»).
