|
Мец, Жан деЖан де Мец, также известный как Жан де Нуйонпон[фр.] (фр. Jean de Metz, Jean de Nouillonpont) (родился в 1406 или 1398[1] — умер после 1456) — французский дворянин, участник заключительного этапа Столетней войны, соратник Жанны д’Арк. БиографияЕго имя происходит от деревни Нуйонпон[фр.], расположенной в Мёзе, Лотарингия[2]. Согласно книге Виты Сэквилл-Уэст St. Joan of Arc, он был «относительно благородного происхождения», хотя его родители не были дворянами. Он попадал в неприятности «за ругань с „гадким слугой“ и за бросание награды на землю», но всё же он был обычным «человеком меча»[3]. Его знакомство с Жанной состоялось, когда она приехала в Вокулёр в 1428 году. В то время он был оруженосцем Робера де Бодрикура, капитана города[2]. Во время их встречи он спросил её, кто является её господином. Жанна ответила: «Бог». Де Мец обеспечил её мужской одеждой, в которой она намеревалась предстать перед королём Франции[2] Преданность и доверие де Меца и его товарища Бертрана де Пуланжи Жанне также заставили Бодрикура помочь ей[3]. Де Мец фактически стал лидером «маленького отряда» сопровождения Жанны до Шинона[3], где она встретилась с королём Карлом VII. После этого де Мец помог Жанне получить лошадь и обмундирование. Де Мец запросил у короля 425 ливров для покрытия затрат на «Деву» и себя самого, в том числе и на броню[2]. Хоть некоторые подозревали недоброе в том, что мужчины путешествуют с незамужней девушкой, де Мец заявлял на суде, что он, Пуланжи и Жанна («La Pucelle» (с фр. — «Девственница»)) спали бок о бок, когда останавливались на ночь, при том её одежды были «плотно закрыты», и у него никогда не было сексуального влечения к ней «по причине силы, что предвидел в ней»[3]. После казни Жанны в 1431 году де Мец не был забыт: в 1444 году Карл VII пожаловал ему дворянский титул в признание его заслуг «в наших войнах и прочем»[2]. Одиннадцать лет спустя на оправдательном процессе Жанны д’Арк де Мец был свидетелем, описанным как «дворянин из Вокулёра»[2][4][5][6]. Альтернативные версииСэквилл-Уэст ссылается в приложении на теорию Жана-Батиста Иосифа Аройя (фр. Jean-Baptiste Joseph Ayroles), которая говорит, что действия де Меца (особенно после того, как он оставил её по её прибытии в Нанси) могут иметь смысл только в случае, если он был «кем-то вроде шпиона», засланного, скорее всего, по приказу Бодрикура, чтоб проверить, правдивы ли её слова. Аргументом в пользу этой теории является нарушение де Мецем обещания, данного Жаку, отцу Жанны. Сэквилл-Уэст находит его теорию ошибочной, исходя из нескольких практических соображений, но в то же время не выдвигает своих контраргументов[3]. Образ Жана де Меца в культуре
Примечания
|
