Социальная облигация (проект социального воздействия) (англ.Social Impact Bond[1]) — финансовый инструмент, многосторонний контракт, в котором выплаты, обычно со стороны правительства, первоначальным инвесторам увязаны с достижением финансируемыми ими организациями определённых счётных целей по решению социальной проблемы[2][3][4].
Организацией выпуска социальных облигаций (подготовкой и подписанием контракта, созданием и обслуживанием финансового инструмента) обычно занимается независимая организация — (социальный) провайдер.
Социальные облигации позволяют инвесторам участвовать в решении социальных проблем и, в случае успешности, получить финансовый доход[3].
Инструмент не является традиционной облигацией в узком смысле[5] и характеризуется отсутствием практически всех её признаков[3].
Социальные облигации по своим признакам больше похожи на сложный структурированный продукт.
В случае недостижения целевых результатов и при отсутствии дополнительных механизмов возврата (по классической схеме) инвесторы теряют все вложенные средства[3].
В России инструмент social impact bond реализуется в формате проектов социального воздействия согласно Постановлению Правительства № 1491 от 21.11.2019"Об организации проведения субъектами Российской Федерации пилотной апробации в 2019—2024 годах проектов социального воздействия". Государственная корпорация ВЭБ.РФ в соответствии с постановлением Правительства РФ выполняет функцию оператора проектов социального воздействия в России на всем протяжении их пилотной апробации до 2024 года.[6]
Проекты выпуска социальных облигаций (англ.social bonds) могут фигурировать под следующими названиями:
Social Impact Bond (SIB) — облигации социального воздействия.
Pay for Success Bond (PSB) — плата за успех, облигации с оплатой за успех и т. п. (особенно в США[7]).
Social Benefit Bond (SBB) — облигации социального успеха (например, в Австралии[8]).
Payment by results (PbR) — плата за результат, оплата за результат и т. п. (чаще в качестве более широкой характеристики инструментов, к которым относят, в том числе, и социальные облигации).
В качестве разновидности (модификации) SIB для развивающихся рынков создаются Development Impact Bond (DIB) — облигации развивающего воздействия, облигации для ускоренного развития и т. п.[9]
государство, международная, либо любая другая организация обязуется за свой счёт выплатить определённую сумму денег[10]инвесторам в случае, если заранее определённый счётный показатель, характеризующий социальную проблему, достигнет заданного уровня по данным независимого оценщика за определённый срок;
первоначально полученные от инвесторов средства, через провайдера сделки поступают организациям, занимающимся решением этой социальной проблемы и полностью расходуются на заявленные цели.
Таким образом в договоре социальной облигации участвуют как минимум пять сторон:
плательщик по обязательствам в случае достижения заданных результатов (обычно государство или его агенты);
инвесторы (доноры, спонсоры);
провайдер (организатор сделки, управляющий/управляющая компания, иногда в некоторой мере эквивалент эмитента или андеррайтера);
организации, решающие социальную проблему;
независимый оценщик (иногда неявным образом, как составитель определённых статистических данных).
Решающие социальную проблему организации и независимые оценщики обычно не несут финансовых обязательств по контракту.
Большая часть рисков лежит на инвесторах, которые могут потерять всю вложенную сумму в случае, если желаемых целей достигнуть не удастся.
В качестве плательщика по обязательствам в случае достижения целей чаще всего выступают государство, его агентства, ведомства, учреждения и созданные государствами образования.
DIB
Развитые экономики Развивающиеся экономики (среднее развитие) Развивающиеся экономики (слабое развитие)Классификация МВФ и ООН
DIB является одной из модификаций SIB, с адаптацией на социальные проблемы развивающихся стран[9][4].
В этом случае в качестве плательщика за достигнутый результат чаще всего выступает внешнее агентство или международная организации[4].
Правительство страны, на территории которой решается социальная проблема, может выступать в качестве координатора и участвовать в подборе местных исполнителей и независимых оценщиков достижения поставленной социальной цели, либо само выступать одной из сторон сделки[4].
Модификации
В классической схеме социальной облигации может присутствовать дополнительный участник — гарант, который ограничивает риски первоначальных инвесторов и обязуется выплатить им определённую сумму (обычно незначительно меньше вложенной) в любом случае — то есть независимо от достижения результатов.
Идея социальных облигаций разрабатывалась рядом учреждений и физических лиц в попытке разрешить парадокс, состоящий в том, что решение социальных проблем экономит государственные деньги, но при этом сложно найти средства и стимулировать эту деятельность.
В Великобритании решением этой задачи занималась специальный совет Премьер-министра, который предлагал альтернативное финансирование работы в социальной области начиная с 2007 года
В Австралии о программах социальных облигаций на государственном уровне заговорили в 2010 году[8].
В феврале 2011 году SIB упоминается в Государственной стратегии развития социальных инвестиций Великобритании[3].
Тогда же президент США Барак Обама объявил о выделении в 2012 году из бюджета 100 млн долларов США на запуск пилотных схем облигаций социального воздействия[7].
В мае 2011 года запущены два инновационных фонда Министерства труда и пенсий Великобритании (DWP) для поддержки проектов социального инвестирования, направленного на реабилитацию незащищённой молодёжи[3].
В апреле 2012 года запущен проект «Капитал большого общества», миссией которого является развитие социального инвестирования[3].
В июне 2012 года Великобритании создан «Центр передового опыта в сфере применения социальных облигаций» (англ.Social Impact Bond Centre of Excellence)[3][13].
В августе 2012 года Массачусетс (США) стал первым штатом использующим конкурентный процесс закупок социальных услуг, направив на эти цели 50 млн долларов США[14][15].
В июне 2013 года в Великобритании создан специализированный фонд Social Outcomes Fund[16], целью которого является достижение устойчивых результатов для общества с помощью социальных облигаций[3].
Министерством труда и пенсий Великобритании, через специально созданный инновационный фонд, запущены 10 SIB[3].
Первый проект социального воздействия в России
Проект социального воздействия «Повышение образовательных результатов учащихся Республики Саха (Якутия)» реализуется по инициативе ВЭБ.РФ при поддержке Правительства Республики Саха (Якутия). Проект стартовал в июне 2019 года, став одним из мероприятий по достижению целей нацпроекта «Образование», в нем участвуют около 5 тысяч учащихся и свыше 700 учителей из 27 школ муниципального района «Хангаласский улус».[17]
ВЭБ.РФ в соответствии с постановлением Правительства РФ выполняет функцию оператора проектов социального воздействия в России на всем протяжении их пилотной апробации до 2024 года.[6]
«Механизм проектов социального воздействия соединяет в себе частную инициативу, привлечение внебюджетных инвестиций и самое главное — нацеленность на конкретный эффект. Это — новые технологии решения социально значимых задач. Образовательный проект в Якутии стал первым в России проектом социального воздействия, его цель — повышение образовательных результатов учащихся на 10 %, а также результатов на школьных олимпиадах. Мы ожидаем активного вовлечения регионов в реализацию подобных проектов. При реализации проектов в социальной сфере важен не сам факт оказания услуги, а достигаемые конкретные изменения и социальные эффекты», — отметила заместитель председателя ВЭБ.РФ Светлана Ячевская.
Исполнителем проекта определен Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», ведущие эксперты которого в ходе реализации проекта осуществляют дополнительную подготовку учащихся в очной и дистанционной форме, управленческих команд и педагогов, способствуют созданию профессиональных обучающихся сообществ школ и развитию культуры управления на основе данных. В реализацию проекта вовлекаются не только учащиеся, педагоги, руководители школ и муниципального образования, но также родители и местное сообщество.
Важным условием проекта является создание такой модели, чтобы после его завершения учителя и управленцы на местах смогли самостоятельно развивать свою систему образования, применяя свой опыт и привнесенные инновации. Поэтому опора на местный кадровый потенциал — один из основных принципов проекта. Мероприятия реализуются в тесном взаимодействии с лучшими специалистами и центрами компетенций Хангаласского улуса и Республики Саха (Якутия).
В первый год реализации проекта в учебных и просветительских мероприятиях приняли участие более 900 человек, включая родителей, учеников 7 и 9 классов, директоров и учителей; проведен мониторинг индивидуального академического прогресса школьников по русскому языку и математике; организовано тестирование обучающихся 4, 6, 7 и 8 классов, каждому учителю и школьнику были подготовлены рекомендации по улучшению образовательных результатов. Также было проведено тестирование всех учителей. Разработан аналитический «Паспорт школы».
Организатор проекта — Фонд развития Дальнего Востока и Арктики (входит в группу ВЭБ.РФ) — предоставляет исполнителю (Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики») не менее 60 млн рублей на реализацию проекта. В случае достижения эффекта в 2022 году заказчик проекта (Минобрнауки Республики Саха (Якутия) выплатит организатору проекта грант в форме субсидии в размере 68 млн рублей.[18]
В 2007—2010 годах британская компания Social Finance UK разработала первый проект облигаций социального воздействия (SIB) по реабилитации вышедших на свободу заключённых частной тюрьмы[англ.]английскогогорода Питерборо[11][19][3].
На проработку проекта потребовалось 29 месяцев, включая 11 месяцев на обсуждение показателей успеха[3].
По статистике, 60 % вышедших на свободу совершают повторные преступления и вновь попадают за решётку.
Таким образом общество подвергается риску, а государство вынуждено финансировать пребывание преступников под стражей.
Получаемая от государства помощь, по мнению экспертов, слишком мала, для того, чтобы предотвратить рецидивы их преступного поведения[3].
Центры, консультирующие бывших правонарушителей, разработали для них образовательные программы и даже проекты строительство жилья (англ.One Service)[19].
Среди организаций, занимающихся реабилитацией, опытные организации социального сектора, такие как Фонд Св. Джайлса[англ.], семейный Фонд Ормистонов[англ.] по поддержке семьи и детства (англ.The Ormiston Children and Families Trust) и YMCA[3].
По их гипотезе, реабилитирующие программы должны были заметно снизить количество рецидивов, однако они нуждались в финансировании.
Министерством юстиции Великобритании и Большой фонд[англ.]Британской национальной лотереи согласились выступить плательщиком по SIB, если через 6 лет число повторных преступлений вышедших на свободу снизится более, чем на 7,5 %[11][19][3].
Если организациям, работающим с заключёнными удастся превысить этот уровень, инвесторы получают доход в размере до 13 % годовых после истечения восьмилетнего периода[3].
Например, при снижении рецидивов на 10 %, инвесторы могут рассчитывать на 7,5 % годовых[3].
Средства на выплату образуются из сэкономленных на содержание преступников денег и социальных программ Лотереи[19].
В марте 2010 года было подписано соглашение, а в сентябре проект стартовал[19][3].
Social Finance UK удалось привлечь в проект 5 млн фунтов стерлингов, выделяемых раз в 6 лет, от 17 социальных инвесторов[11][19][3].
Средства пошли на работу с 3 000 бывшими заключёнными тюрьмы Питерборо, приговорёнными к краткосрочным срокам — менее 12 месяцев[3].
По первоначальным оценкам после выполнения мероприятий по первому траншу рецидивы преступность должны были снизиться на 10 %[3].
Однако результаты оказались скромнее и составили 8,4 %[3].
Тем не менее, они оказались достаточными для перевода инвесторам «ранних выплат» и радужных ожиданий относительно второго и третьего транша[3].
Однако Министерство юстиции Соединённого Королевства решило отказаться от SIB в пользу масштабной программы «Модернизация реабилитации» (англ.Transforming Rehabilitation)[3].
Эта программа перенимает американский опыт заключения государственных контрактов с НКО на «условиях оплаты за эффективное оказание услуг» (англ.perfomance-based contracting)[3].
Программа выглядит аналогичным образом — решающие социальную проблему организации получают возмещение расходов в случае выхода на определённые показатели[3].
Однако из схемы исключаются социальные инвесторы и провайдеры, организующие схему[3].
Хотя сторонники SIB не довольны сворачиванием проекта и настаивают на его завершении, чиновники апеллируют к значительному снижению накладных расходов при осуществлении масштабной национальной программы[3].
9 млн человек в Уганде входят в группу риска заражения Родезийской формойсонной болезни, которую трудно диагностировать, дорого лечить и она зачастую приводит к летальному исходу[4].
Источником заболевания является муха цеце, переносчиком — крупный рогатый скот[4].
Из-за миграции последнего ареал болезни распространился с юго-востока станы на другие регионы[4].
Для профилактики заражения были разработаны эффективные методики для мониторинга и лечения крупного рогатого скота, а также регулярной обработки инсектицидами районов распространений мухи цеце и животных[4].
Необходимые инвестиции для решения проблемы от 20 до 30 млн долларов США решено было найти с помощью выпуска DIB[4].
В регион для реализации программы предполагается включить 50 районов Уганды, из которых 32 с большим и 18 со средним риском заражения крупного рогатого скота[4].
Критерии достижения результатов для выплат инвесторам по DIB[4]:
1-3 годы: из выборки в 8 миллионов коров здоровыми должны быть в 1-й год более 65 % животных, в 3-й — 85 %.
4-8 годы: снижение статистики заболеваемости среди жителей Уганды не менее чем на 80 тыс. человек.
В консультационный и наблюдательный совет по данному проекту вошли следующие организации[4]: OCTU/UTTC, Makerere University Uganda, CEVA, University of Edinburgh, IK Investment Partners/ IKARE.
Правительству Уганды отведена функция контроля и сбора данных об успешности программы[4].
На 2015 год проект находился на стадии разработки[4].
10 % детей не посещающих начальную школу в соответствующем возрасте приходится на Пакистан[4].
В то же время в Пакистане наблюдается рост числа дешёвых частных школ, которые предпочитают родители[4].
При цене от 2 до 20 долларов США за ученика в месяц они показывают рентабельность в 10-20 %[4].
Расходы государственных школ на образование в Пакистане в расчёте на единицу качественных показателей (выпускники, сдавшие тесты не ниже определённого бала) в 3 раза выше, чем у частных[4].
Предложено было разместить DIB на 25 млн долларов США для значительного финансирования развития частных школ в южных сельских районах штата Пенджаб[4].
Критерии достижения социальных результатов для цели выплаты по DIB[4]:
создание 175 000 новых мест для обучения в начальной и средней школах со средними расходами на ученика в размере 143 доллара;
не менее 67 % учеников должны успешно сдать квалификационный тест по окончании школы.
На 2015 год проект находился на стадии разработки[4].
Оценки
Положительные
Социальные облигации позволяют привлечь масштабные не свойственные сектору инвестиции для получения более значительных социальных результатов[3].
Государство (плательщик) производит выплаты только при достижении результата, при этом оно не рискует бюджетными средствами[15][3].
Таким образом достигаются цели потенциальной экономии и возможности софинансирования[15][3].
Социальные облигации обеспечивают оборотным капиталом поставщиков социальных услуг и ведут к увеличению числа подобных организаций, предоставляют возможность поддержки инновационных идей, улучшают предсказуемость и качество предоставляемых услуг, образуют более эффективное партнёрство между сторонами[3].
Они стимулируют инновации в сфере услуг, перемещая акцент с краткосрочных результатов (англ.outputs) на долгосрочные изменения (англ.outcomes)[3].
Социальные инвесторы получают объективные показатели затраченных ресурсов и, в случае правильного выбора и оценки программ, возвратность и высокий доход на вложенный капитал[3].
Провайдеры, организующие социальные облигации, получают возможность выхода на государственные контракты для решения целевых для них социальных проблем[3].
Критические
Социальные облигации являются новым, «высокоакадемичным», неустоявшимся инструментом, с неоднородностью оценки перспектив[20].
Исполнители и заказчики зачастую не понимают, как работает схема SIB, и не в состоянии реализовать инициативу без привлечения консультантов[3].
Благотворительные организации-исполнители, не привыкли к объективному подтверждению эффективности своей деятельности, поэтому инфраструктура в этой области не развита и требуются значительные усилия на сбор данных и формирования достоверных сведений, подтверждающих достоверность достигнутых социальных результатов[3].
Выпуски социальных облигаций требуют тщательной, затратной по времени и средствам разработки, а также множества согласований со всеми участниками процесса[3].
Подвергается сомнению абсолютная эффективность использования социальных облигаций, так как затраты из одной части социального сектора могут перетечь в другой (например, снижение рецидивов для бывших заключённых и расходов на тюрьмы, может обернуться повышением расходов на пособия на свободе)[20].
Социальные облигации критикуют за излишнюю «механизацию» социального сектора и недооценки «взаимной инклюзивности» процессов[20].
Вызывает сомнение, что при объединении малых организаций для привлечения крупных контракторов, они смогут вернуться к решению узких задач в своей области[20].
Подвергается сомнению факт привлечения новых средств в область решения общественных проблем с помощью социальных облигаций, так как в результате выплаты идут из бюджета и должны быть в нём заложены[21][22].
Представители правительств, досадуют, что могут лишиться рычагов влияния и контроля[20].
Политика государств в этой области до конца не определена[3].
Некоторые эксперты считают схему идеологически неправильной.
Так, почётный профессор Университета Цинциннати Марк Розенман (англ.Mark Rosenman) отметил: «Я не считаю рынок злом, но в ситуации, когда мы подменяем ответственность правительства инвестициями, позволяющими частным лицам или компаниям получать прибыль, мы совершаем большую ошибку»[3].
