Немного обо мне в плане отношения к работе в энциклопедиях:

Убеждённый инклюзионист в плане статей на историческую тематику.

Умею «находить каких-то маргинальных персонажей на задворках историографии» (по словам одного отечественного антиковеда)

Подчас непросто пройти между Сциллой заимствования из АИ и Харибдой ОРИССа.

Полагаю очень важной проблематику корректных общепроектной и внутрипроектных категоризаций статей.

Как-то коллега вручил википедийную награду с формулировкой: «За внимательность при рецензировании, глубину поднимаемых вопросов и доброжелательность к авторам статей.» Последнее в моём понимании подчас важнее остального. Отдельное спасибо всем, если не называете мои предложения, комментарии и т. п. замечаниями.

Также как-то коллега поблагодарил «за поддержание уютной академической атмосферы, которой в википедии так не хватает.» Так бы хотелось чтобы этого было побольше.

Отдельный интерес представляет тема продуктивного взаимодействия со специалистами-историками. Так, статья коллеги об одрисском царе Тересе получила высокую оценку профессионального фраколога: «В целом, очень здорово.»

Разное:

«Кто захочет, тот найдет много непреложных свидетельств. Нужно только чуть-чуть потрудиться, постараться понять, оценить и — сравнить, помня все время, что не бывает чудес, из ничего ничто не рождается, нет ничего непонятного, ничего сотворенного просто случаем или судьбой.»

  Из «Русь изначальная» В. Д. Иванова.

"Пусть говорят: «Он жил во времена Гектора». Пусть говорят: «Он жил во времена Ахиллеса».

  Из фильма «Троя».

«Под магией тёплых слов отступят холод и тьма»

  Из песни «Когда я вернусь домой» Тэм Грэнхилл

«Так, отвергнув покой, хан Гутлук утверждал осужденное им самим. Так как суны убили Тенгиза. Так как месть чутко дремлет в монгольской душе, просыпаясь по первому зову. И потому, что любовь — самое слабое место сердец сильных людей всех племен.»

  Из «Русь великая» В. Д. Иванова.

«Зачем он (пистолет) тебе? — Мне надо пройти три метра спиной к тебе.»

  Из фильма «Профессионал».

«Гово­рят, на собра­нии союз­ни­ков неко­то­рые дей­ст­ви­тель­но пред­ла­га­ли про­дать афи­нян в раб­ство, а фива­нец Эри­ант посо­ве­то­вал раз­ру­шить город и обра­тить место, на кото­ром он сто­ял, в паст­би­ще для овец. Но когда затем вое­на­чаль­ни­ки собра­лись вме­сте на пир и один фоке­ец запел первую пес­ню хора из „Элек­тры“ Еври­пида, кото­рая начи­на­ет­ся так:

…Ага­мем­но­на дочь, В сель­ский дом твой при­шли мы, Элек­тра,

все были рас­тро­га­ны, все реши­ли, что покон­чить со столь слав­ным горо­дом, дав­шим таких вели­ких людей, и уни­что­жить его было бы делом чудо­вищ­но жесто­ким.»

  Из "Сравнительные жизнеописания" Плутарха.

«Предложение всем показалось заманчивым. Но он пришел и сказал:

— Ничего не получится.

И всем сразу стало ясно, что, конечно же, ничего не получится. Что и не могло получиться ни при каких обстоятельствах, и почему именно не получится. И что именно произойдет, если попытаться это все же осуществить.

Идея всем показалась нереальной. Но он пришел и сказал:

— А почему нет?!

И всем сразу стало ясно, что, конечно же, все может прекрасно получиться, и посыпались предложения, что и когда конкретно нужно сделать. Дело пошло.

Потом и эти немногое слова он стал экономить. Только посмотрит иронически или в согласии полуприкроет глаза, и всем все становилось ясно: и в целом и в подробностях.

Его спросили:

— Почему так получается? Ведь, в конце концов, оказывается, что мы и так все знали сами. Почему же мы так беспомощны?

— Не вы беспомощны, а я не совсем ещё бесполезен.

Потом он тяжело заболел. И только изредка мог в течение нескольких лет что-то показывать глазами.

Когда он умер, дела разладились.»

  Из "Технология жизни. Книга для героев." В. К. Тарасова.

«Тогда он повернул лицо к Автариту и медленно сказал ему с неизъяснимой улыбкой:

— Ты помнишь львов по дороге в Сикку?

— Они были наши братья,— ответил галл, испуская дух»

  Из "Саламбо" Г. Флобера.

«Весной 406 года в Афинах узнали о смерти Еврипида, и Софокл в траурной одежде вывел на просцениум актёров без венков, скорбя о смерти великого собрата по служению Музам.»

  Из "Еврипид" Т. В. Гончаровой.

«Кто сaм просился нa ночлег

Скорей поймёт другого.

Кто знaет, кaк мокрa водa,

Кaк стрaшен холод лютый,

Тот не остaвит никогдa

Прохожих без приютa!»

  Из "Кошкин дом" С. Я. Маршака.

«..о чужих детях не спорят с их родителями. Самый умный не поймет порицающего, затаит обиду, а то и месть. Дети, тем паче сыновья, — надежда отцов. В сыне оставить себя — вот чего хочет любой.»

«Понимает ли он, что за пролитую кровь надо платить не только серебром, но и верностью? Ежели ему, Товлубегу, придет после смерти Узбека бежать на Русь (всякое возможно в Сарае!), даст ли ему Семен землю и волости на прокорм? Ах, умный! В отца! Как раз и вспомнил об этом!

Семен сам не понимал, почему ему пришло на ум говорить такое всесильному в Сарае Товлубию. Быть может, память о перезванных Акинфичах и давнее, невзначай брошенное отцом сравненье Ивана Акинфова с Товлубием помогли тому?

— В жизни бывает все. Ты был другом отца и, значит, мой друг! У меня, на Москве, ты всегда будешь дорогим гостем. При всякой беде. Ты и дружина твоя. Будут волости, будет корм. Будет честь. Не гневай на мои слова теперь, когда ты богат и знатен пред ханом, но запомни их и приложи к своему сердцу!

Семен старается говорить так, как говорят они, хоть и русскою молвью. Медленно выговаривает слова, прямо глядит в узкие, под припухлыми нависшими веками то ли бабьи, то ли кошачьи глаза. В глазах этих искорки смеха обращаются на мгновение в колючие острые точки. Не лишнее ли молвил? — гадает Семен. Товлубег смотрит, думает. Поверил, кажется, что Семен его не обманывает, и вновь широкая улыбка на бабьем лице. Товлубий подымает чашу с медом, сыто потягивается. Сейчас он в силе, от него зависят судьба и сама жизнь коназа Семена, и все-таки то, что предлагает ему московит, надо запомнить. На грядущее. Это много, то, что предлагает коназ Семен, очень много, ежели по-худому повернет судьба! Однако он умный, этот сын покойного Ивана. Умный, в отца! Хотя ещё и очень молодой…

Товлубий пока не решил окончательно в уме своем, поддержит ли он Семена, пусть решает Узбек! Но весы, страшные ордынские весы, на чашах которых весятся власть и жизнь русских князей, сегодня склонили в пользу коназа Семена.»

  Из "Симеон Гордый" Д. М. Балашова.

«Свободного времени было столько, сколько надобно, а гроза будет только к вечеру, и трусость, несомненно, один из самых страшных пороков. Так говорил Иешуа Га-Ноцри. Нет, философ, я тебе возражаю: это самый страшный порок.

Вот, например, не струсил же теперешний прокуратор Иудеи, а бывший трибун в легионе, тогда, в долине дев, когда яростные германцы чуть не загрызли Крысобоя-великана. Но, помилуйте меня, философ! Неужели вы, при вашем уме, допускаете мысль, что из-за человека, совершившего преступление против кесаря, погубит свою карьеру прокуратор Иудеи?

— Да, да, — стонал и всхлипывал во сне Пилат.

Разумеется, погубит. Утром бы ещё не погубил, а теперь, ночью, взвесив все, согласен погубить. Он пойдет на все, чтобы спасти от казни решительно ни в чём не виноватого безумного мечтателя и врача!

— Мы теперь будем всегда вместе, — говорил ему во сне оборванный философ-бродяга, неизвестно каким образом вставший на дороге всадника с золотым копьем. — Раз один — то, значит, тут же и другой! Помянут меня, — сейчас же помянут и тебя! Меня — подкидыша, сына неизвестных родителей, и тебя — сына короля-звездочета и дочери мельника, красавицы Пилы.

— Да, уж ты не забудь, помяни меня, сына звездочета»

   Из «Мастер и Маргарита» М. Ф. Булгакова.

«Не грози им, Крисп, ибо ещё сегодня они будут с тобою в раю. Ты полагаешь, что они могут быть осуждены? Но кто же их осудит? Неужто сие чинит бог, который отдал за них сына своего? Или Христос, который умер ради их спасения, как они умирают во славу имени его? И как может осудить тот, который полон любви? Кто будет обвинять избранников божьих? Кто скажет про эту кровь: „Проклята“?

— Я ненавидел зло, отче, — ответил старый священник.

— Христос велел любить людей сильнее, нежели ненавидеть зло, ибо учение его есть любовь, а не ненависть.»

   Из «Камо грядеши» Г. Сенкевича.

«Базилевс присвоил себе удивительное право предавать анафеме давно усопших вероучителей. На это не могли решиться даже вселенские соборы пастырей Церкви, ибо умершие не могут дать объяснений. Юстиниан повелел анафемствовать умершего триста лет тому назад экзегета Оригена за слишком вольные аллегории, извлеченные из Библии. Анафема пала и на отцов Халкедонского собора Федора, Ива и Феодорита, защищавших восемьдесят лет тому назад догму Нестория. Мирянин Юстиниан хотел стоять выше соборов, папы, патриархов»

  Из «Русь изначальная» В. Д. Иванова.

«Здесь, с берега Тигра вернувшись, спит Юлиан,

Добрый правитель и воин отважный.»

  Из «Юлиан Отступник или опаленная мечта» Ж. Бенуа-Мешен.

«Тише, мыши!

Кот на крыше.

А котята — ещё выше!»

  Вроде как из фольклора(?)

«Она идёт по жизни смеясь,

В гостях она как дома, где всё знакомо

Удача с ней, жизнь удалась

И без исключенья все с восхищеньем

Смотрят ей вслед

И не замечают, как плачет ночами

Та, что идёт по жизни смеясь…»

  Из одноимённой песни группы «Машина времени"

«Из искры возгорится пламя»

  Из стихотворения А. И. Одоевского «Струн вещих пламенные звуки…»

«Революция пожирает собственных детей»

  Дантон (?)

«Движенья твои очень скоро станут плавными,

Походка и жесты осторожны и легки.

Никто и никогда не вспомнит самого главного

У безмятежной и медленной реки.»

  Из песни группы «Nautilus Pompilius» "На берегу безымянной реки"

«И вкусы, и запросы мои странны

Я экзотичен, мягко говоря,

Могу одновременно грызть стаканы

И Шиллера читать без словаря.»

  «Моё второе „я“» В. Высоцкий

«Не кулаком и криками я их теперь буду бить, а диссертацией!»

  Из фильма «Михайло Ломоносов. У врат учёности» (1986). 

«Чем хороша история — начнешь какую-нибудь мелочь рассматривать, а в ней откроется целый океан»

  F.

«Каждый образованный человек, по мере своих возможностей, должен делиться своими знаниями с другими людьми.. Википедия же — один из наиболее удачных инструментов, созданных для этих целей человеком.»

Ушедшие из проекта/существенно снизившие в нём свою активность участники, столько много сделавшие для тематики истории Древнего мира:

— Участник:Albinovan

— Участник:Кучумов Андрей

— Участник:Danvintius Bookix

— Участник:Homo soveticus

— Участник:Цезарь Валентиниан

список, наверное, будет продолжаться. Пока не уйду и я. Но мой вклад не идёт ни в какое сравнение с их

Этот участник интересуется Карфагеном

Этот участник интересуется державой Ахеменидов

Этот участник интересуется эллинизмом

Этот участник интересуется Античностью

Этот участник интересуется Древней Грецией

Этот участник интересуется Древним Востоком

Этот участник интересуется Средневековьем

Участник проекта
«Крым»