|
Сварожич
Сваро́жич (др.-рус. Сварожичь, лат. Zuarasiz) — славянский бог, почитавшийся восточными славянами как бог огня и западными, полабскими славянами как бог войны. Присутствие Сварожича у двух ветвей славянства характеризует его как общеславянское божество, бывшее изначально богом огня, и впоследствии прибредшее военные функции в результате милитаризации полабского общества. Жители Руси совершали аграрный обряд моления огню-Сварожичу под овином. У полабских славян Сварожич был одним из верховных богов наряду с Триглавом и Святовитом. Культовым центром этого бога был город Ретра, где славянские жрецы производили гадание с помощью жребия в земле, копий и священного коня Сварожича. Славянский бог Радегаст является тем же божеством, что и Сварожич. Полабы приносили в жертву Сварожичу человеческие головы, и в связи с этим фактом славянское божество Припегала, связанное с головами, может быть лишь эпитетом Сварожича. Имя Сварожича было образовано от имени славянского бога-кузнеца Сварога и означает «сын Сварога», что может указывать на мифологему создания огня божественным кузнецом. Альтернативная этимология рассматривает Сварожича лишь как уменьшительное имя Сварога, что делает его одним и тем же божеством, но такая этимология была подвержена научной критике. Славянский перевод «Хроники» Иоанна Малалы утверждает, что Сварог имел сына Дажьбога, бывший у славян богом солнца. Исходя из этого, часть учёных рассматривают Сварожича и Дажьбога как одно и то же божество. ИмяВ исторических источниках теоним записан как др.-рус. Сварожичь, Сварожиць, Сварожитьць, лат. Zuarasici, Zuarasiz[1][2][3]. Форма «Сварожиць» имеет северо-славянское происхождение[4]. В праслав. *Svarožitjь[3][5]. Теоним состоит из имени славянского бога Сварога с дополнением суффикса -ич-/-иц-[6], восходящего к праславянскому суффиксу *-itjь, создающего, в частности, патронимы. Таким образом, имя Сварожича должно значить «сын, потомок Сварога»[7][8]. Альтернативная этимология была предложена славистом А. Брюкнером, указавшим, что суффикс *-itjь так же образует гипокоризмы, как в сербском, где Джурдич — это не сын Джурджа, а маленький Джурджо. При такой этимологии теоним Сварожич означал бы «маленький, славный Сварог», «малый Сварог»[3][9][10]. Лингвисты Ст. Росик, К. Т. Витчак[пол.] и Л. Мошинский выступили за исключительно гипокористическую функцию суффикса в праславянском периоде, а патронимическая функция возникла лишь в XI—XV веках (Мошинский), XIV—XV веках (Витчак). На этой основе Росик определяет именно этимологию Брюкнера как верную[11]. Для обоснования своего решения Мошинский и Витчак, в частности, ссылаются на лит. dieváitis, ст.-пол. bożyc, определяя их как диминутивы со значением «малый бог»[12]. Помимо этого Мошинский утверждает, что в антропонимике до XIV века фигурируют только гипокористические образования с суффиксом -ic, из которых и возникла патронимическая функция. Формация Сварожич является, по мнению Мошинского, изолированным и сомнительным[13]. Лингвист М. Лучиньски не соглашается с такой этимологией и интерпретацией суффикса. С точки зрения учёного суффикс имеет праиндоевропейское происхождение, получившийся в результате наслоения других суффиксов *-iti и *-io, давших праиндевр. *-īt(i)io → балт.-слав. *-īt(i)ia → праслав. *-itjь. В праславянском суффикс был многофункциональным и развивался по следующей схеме: поссесив → патроним → гипокоризм → диминутив[14]. Лучиньски отвергает позднее происхождение патронимической функции, а также идею, что суффикс имел не праславянское происхождение, объясняя это плохой проработкой лингвистического материала, который показывает существование патронимов в XI веке[15]. Проанализировав славянский языковой материал, Лучиньски приходит к следующим выводам:[16]
Исходя из данных, в праславянском *-itjь играл патронимическую, генономическую и гипокористическую роль, но использование гипокоризма в именах собственных является диалектным развитием юго-западных славянских языков[17]. Генонимы развились из ещё одной функции суффикса — демономической, которая, в свою очередь, возникла из патронимического суффикса соединённого с апеллятивами[18]. Матронимическая функция также является развитием из патронимической функции[17]. В итоге Лучиньски утверждает, что теоним Сварожич имел однозначное значение как патроним, поскольку нет никаких доказательств того, что суффикс *-itjь3 добавлялся непосредственно к именам собственным в праславянском[19]. Помимо этого аргумент о религиозных диминутивах лит. dieváitis, ст.-пол. bożyc не может быть принят, так как в науке хорошо известно и обосновано их патронимическое значение «сын бога»[13]. Сам теоним Сварожич не был изолированным в славянской теонимии. Так, согласно Лучиньски, теоним полабского бога Поренута должен быть восстановлен как Поренич (праслав. *P’orěnitjь) «сын Порена»[20]. Лингвист Ст. Урбанчик указал, что гипокористическая этимология плохо обоснована, и наиболее вероятной этимологией является восприятие Сварожича именно как патронима[21]. Ряд других лингвистов и историков также поддержали патронимическую интерпретацию[к. 1]. Филолог Н. И. Зубов охарактеризовал её положение в науке как традиционное[25]. Поскольку Сварожич являлся сыном Сварога, то это, по мнению религиоведа А. Шиевски[пол.], определяет Сварога как культурного героя-кузнеца, создавшего огонь-Сварожича, что позволило людям контактировать (гадания), обмениваться (жертвоприношения) и связываться (кремация) с божественным миром[26]. Теоним Сварожич является патрономическим эпитетом, заменяющим изначальное имя, возможно, из-за табуирования[20][27]. «Хроника» Иоанна Малалы рассказывает, что Сварог имел сына Гелиоса, бога солнца, которого «Хроника» отождествляет с Дажьбогом[28]. Вследствие этого появилась распространённая научная интерпретация Дажьбога как бога солнца, который трижды характеризуется «Хроникой» как сын Сварога, что может указывать на то, что Сварожич и Дажьбог — это одно и то же божество огня вообще: небесного огня-солнца и обычного земного огня[20][29][30]. Зубов не поддерживает данную интерпретацию: Гелиос-Дажьбог хоть и называется сыном Сварога, но никогда не называется Сварожичем, и теонимы Дажьбог и Сварожич одновременно в тексте встречаются лишь «Слове Григория» по Чудовскому списку, но стоят раздельно и никак не связываются между собой[31]. Против объединения также выступил историк В. Я. Петрухин и религиовед О. В. Кутарев[32][33]. Сторонник сближения между этими богами лингвист Р. О. Якобсон считает, что Дажьбог назван Сварожичем в «Хронике» через притяжательную форму «сварожь» упомянутую в тексте. Обращение через притяжательное прилагательное — частое явление в древнерусском языке наравне с обращением через патроним[34][35]. В болгарском языке, на которой и была переведена «Хроника», соответствующий патронимический суффикс *-itjь был забыт[36]. Отдельное понимание Сварожича предложили историки Г. Ловмянский и Л. С. Клейн. С их точки зрения, Сварожич — это лишь общее название детей Сварога: Дажьбога и Огня, который и появляется в текстах под именем Сварожич[6][37]. Отдельную этимологию теонима предложил Зубов. С его точки зрения слово Сварог обозначало не бога, а овин и образование Сварожич возникло в результате метономии такого огня под овином[38]. Санскритская этимология теонима Сварог признаёт его имя происходящим от индийского религиозного термина «Сварга» и обозначает Сварога богом неба, что делает Сварожича лишь обозначением детей неба, славянских богов вообще[39][40], но такая этимология несостоятельна лингвистически[33][41][42][43]. Словенская деревня Вераче[англ.] в 1480 году называлась Тбаращицберг, чьё название, по мнению лингвиста М. Фасмера, связано с теонимом Сварог. Этнолог З. Шмитек[словен.] считает, что Тбаращицберг может быть искажённым Сварожичберг — «Берег Сварожича». Этнолог обращает внимание и на имя демона Шваржича (словен. Švaržič), зафиксированного в словенской Истрии, что может свидетельствовать в пользу присутствия Сварожича и у южных славян[1][44]. Исторические источникиПо мнению историка Е. Стржельчика[пол.] и лингвиста Ст. Урбанчика, Сварожич — единственное божество, зафиксированное как у восточных, так и у западных славян[45][46]. Таким образом, Сварожич имел общеславянский характер[9][47][48][49]. В научной литературе также встречается мнение, что восточнославянский Перун был зафиксирован у западных славян под именем Прове[50][51]. Против общеславянского распространения бога выступил славист И. В. Ягич, утверждавший, что культ Сварожича был привезён на Русь, в Новгород купцами через Балтику из Померании[52][53]. Такая гипотеза была поддержана рядом учёных: Вс. Ф. Миллером, А. И. Кирпичниковым, Т. Маретичем и Е. В. Аничковым[52][54], но впоследствии успеха не имела, и Ягич, как и Аничков, отказался от такого воззрения[53][54]. Славист Л. Нидерле и лингвист М. Пуканек высказались против идеи инородности Сварожича на Руси[7][23]. По комментарию Урбанчика: верно и обратное, а именно, что Сварожич путешествовал из Руси в Померанию тем же путем. Обе точки зрения лингвист обозначил как необоснованные[52]. Славист А. Брюкнер утверждает, что в Средневековье боги не экспортировались, тем более от западных славян в Новгород, так как между ними никогда не было никакого общения[55]. Древнерусские источники Сварожич отсутствовал в киевском пантеоне князя Владимира Святославича[56][57]. Сторонники сближения Дажьбога и Сварожича считают, что Сварожич присутствовал в нём под непосредственным именем Дажьбог[29]. По мнению филолога Е. Л. Мадлевской, объединившая Сварога и Сварожича, этот бог был лишь не оформившимся божеством, олицетворением природной стихии огня и именно поэтому не вошёл в пантеон богов Киева[58]. После принятия христианства появились различные «Слова» и «Поучения», направленные против старой религии[59], в частности, «Слово некоего христолюбца и ревнителя по правой вере», созданное, по мнению большинства исследователей, в середине XI века. Исключением являются филолог В. Й. Мансикка, утверждающий, что «Слово» написано в XIV веке[60], и археологи И. П. Русанова с Б. А. Тимощуком, датирующие его XII веком[61]. Само «Слово» имеется в двух редакциях: краткой, первоначальной, и пространной, более поздней[62]. Фрагмент из редакции списка Паисиевского сборника конца XIV века[63][64]:
На основе свидетельства «Слова» Сварожич был определён как бог домашнего и жертвенного огня[68], огня вообще[69][70][71][72][73]. Ряд исследователей высказали мысль, что Сварожич не был полноценным антропоморфным божеством и быль лишь сакрализированным природным явлением[6][58][74]. Сам Сварожич соответствует другому индоевропейскому богу — Агни[75]. Историк А. Гейштор обращает внимание, что Агни, будучи богом, не был окончательно персонифицирован и представлялся, в частности, как огонь. Исследователь считает, что представления об обликах Сварожича и Агни были схожи[68]. В то же время идею персонофицированности Сварожича поддерживает Мадлевская и историк Н. А. Михайлов[58][76]. Более критически сообщение «Слова» воспринял филолог В. Н. Топоров, считавший на момент 1995 года, что Сварожич-Сварог — не бог, а дух огня[77]. Сварожича как низшего духа рассматривает и историк В. Я. Петрухин[32]. В 2002 году Вяч. Вс. Иванов и Топоров уже считали Сварога-Сварожича божеством огня[78]. Урбанчик выдвинул гипотезу, что превращение Сварожича в собственно бога произошло лишь у полабских славян[79]. Стржельчик высказал противоположную мысль: изначально Сварожич был богом, но постепенно утрачивал своё положение, в итоге оказавшись у руси лишь синонимом для огня[47]. Ещё более критически к Сварожичу подошёл Аничков, считающий, что Сварожич не бог и не дух, а лишь обозначение священного огня, поскольку в тексте напрямую не назван богом[80][81]. Брюкнер и Ягич охарактеризовали такой вывод о Сварожиче как ошибочный, не учитывающий латинские источники, в которых Сварожич пишется с прописной буквы и характеризуется как бог[82][83]. Ягич также предлагал рассматривать Сварожича как бога, не связанного ни с огнём, ни с солнцем. По замечанию историка Г. Ловмянского, такой тезис не согласуется с имеющимися историческими источниками[84]. Позже Аничков признал Сварожича общеславянским богом[85]. В XIII веке посредством слияния болгарской редакции «Кормчей книги» и «Кормчей книги Святого Саввы» была создана «Кормчая книга» русской редакции, включившая в себя оригинальные произведения по русскому законодательству, в частности, «Устав святого Владимира о церковных делах» чьё авторство приписывается самому князю, написавшему «Указ» вскоре после крещения в 988 году и впоследствии помещённый в «Кормчей книге» для Софийского собора в Новгороде во время правления его архиепископа Климента (1276—1299). Хранилась в Московской Синодальной библиотеке под № 132[86][87][88]. Фрагмент:
Овин — постройка, применявшаяся на Русском Севере для сушки снопов и представляющая собой двухэтажное строение, на первом этаже которого находилась примитивная печь, частично вкопанная в землю, а на втором — пол со снопами[69]. Само моление под овином является аграрным обрядом, связанным с жатвой, поскольку огонь имел важную сельскохозяйственную функцию: сушил снопы, которых не смогло высушить солнце. Поэтому огню были посвящены определённые ритуалы: молитвы и подношения, проводившиеся рядом с печью для сушки зерна[91][92][93]. В связи с этим Урбанчик характеризует Сварожича как бога огня и урожая[94]. Мансикка связывает моление под овином с зафиксированным в Орловской губернии обрядом жертвоприношения кур овиннику перед началом молотьбы[95]. Древнерусское произведение «Слово святого Григория, изобретено в толцех», также известное как «Слово об идолах»[96], является переработкой поучения константинопольского патриарха IV века Григория Назианзина, именуемого Григорием Богословом. Неизвестный древнерусский автор использовал осуждение греческих богов, дополнив его обличительным текстом о славянских богах. Ранняя редакция «Слова» сохранилась в трёх списках XV века и различно датируется разными исследователями: 1060-е годы (Аничков), XII век (историки Ловмянский, Б. А. Рыбаков), а также датировки, считающиеся историком М. А. Васильевым маловероятными[97]: конец XIII — начало XIV века (слависты И. И. Срезневский, Н. М. Гальковский), XIV век (Мансикка). По мнению Рыбакова, «Слово Григория» было непосредственным переводом, но историк Н. И. Данилевский указывает, что «Слово» отражает греческий оригинал лишь частично[98]. Оригиналом является «Слово на Богоявление»[97][99]. Данилевский отмечает, что точно неизвестно, каким именно вариантом текста Григория Богослова пользовался сам древнерусский автор. Неизвестно и насколько достоверны сведения о славянских богах в «Слове»[98]. Фрагмент по рукописи Новгородской Софийской библиотеки № 1295 XV века[100]:
В трёх других вариантах «Слова», в частности в Паисевском сборнике XIV века[103], фрагмент о Ниле и огне читается иначе[38]:
Под словом «спорынья» имеется в виду «обилие, урожай»[104][105]. Поклонение полдню указывает на культ солнца[86][106]. Древнерусский книжник пропускает сообщение оригинального «Слова Григория» о козле отпущения в Мендесе и о священном быке египтян Аписе, делая акцент именно на эпизоде с Нилом и добавив к нему тематику поклонения огню, что отсутствует в оригинальном тексте[107]. Проанализировав текст, Аничков пришёл к выводу, что в действительности вставка об огнепоклонстве египтян относится не к ним, а к славянам[108]. Филолог Н. И. Зубов обращает внимание, что книжник добавил в древнерусский текст некоторые новые сведения об эллинистической религии, свидетельствующие в пользу того, что автор был знаком с комментариями на «Слово Григория», в том числе с сербской редакцией комментариев, в которых упоминаются Чудеса света и среди них — египетские пирамиды. Сербская редакция называет пирамиды житницами Иосифа, созданные «по подобию и в честь огня». Такая трактовка пирамид, характеризующих их как зернохранилища, восходит к раннехристианскому периоду, когда данные строения связывались с библейским мифом об Иосифе, предсказавшего семь лет голода после семи лет изобилия. Связь пирамид, зерна и огня лежит и в греческой народной этимологии, где слово греч. πυραμίδος, «пирамида» сближалось с греч. πυραμητός, «собирание пшеницы», греч. πυρός, «огонь» и с греч. πυραμις, «пирог из мёда и муки в форме конуса». Согласно Зубову, вероятно, что в византийском источнике комментариев «Слова» сближение между этими словами было явно зафиксировано в тексте. Таким образом автор древнерусского «Слова», настаивающий на том, что языческие заблуждения у славян идут от эллинов, соотнёс греческие сведения о пирамидах и известное ему поклонение огню под овином на севере Руси, добавив эти сведения к эпизоду с Нилом в «Слове»[109]. Особая редакция «Слова Григория» Чудовского списка № 270 XIV века сообщает следующее[110][111]:
Сочинение «Слово Златоуста о том, как первые язычники веровали в идолы» является компиляцией и основано, в частности, на «Слове Григория»[114]. Предположительно датируется рядом историков XIII веком[115][116], а по мнению историка Д. А. Казачковой — концом XI века[115] и известно из Новгородской Софийской рукописи № 1262 XIV—XV веков[117] и других списков. Фрагмент по древнейшему из них[118]:
Латинские источникиИмператор Священной Римской Империи Генрих II, будучи христианином, объединился со славянским языческим племенным союзом лютичей, которые в 1005 году присоединились к имперской армии[121]. В связи этим епископ Бруно Кверфуртский пишет Генриху в 1008 году письмо, где просит прекратить союз с язычниками, заключить мир с польским князем Болеславом Храбрым и вернуться к активной политике поддержки миссионерской деятельности среди славян[122]. Фрагмент письма:
Это письмо — первое упоминание Сварожича в исторических источниках[123]. Бруно противопоставляет Сварожичу Маврикия, покровителя рыцарских орденов и войны, что делает Сварожича его языческим аналогом[9][124]. Исходя из текста источника, Сварожичу приносились человеческие жертвы[125] посредством подношения человеческих голов[126]. Историк П. В. Лукин определяет данный источник как исключительно достоверный, как и сведения о человеческих жертвоприношениях, поскольку было бы странно, если бы Бруно убеждал императора, используя выдуманные сведения о славянах[127]. Археолог К. Кайковски, опираясь на исторические и археологические свидетельства, реконструирует обряд жертвоприношения голов: ритуал чаще всего совершался в пределах святилища или в непосредственной близости от него, где жертву избивали, обезглавливали, расчленяли труп и предлагали его голову богу святилища на алтаре, копье или ином видном месте. Неизвестно, что точно происходило с телами. Кайковски полагает, что от тел избавлялись различными способами, как, например, закапывание в землю или утопление. Не исключено, что это происходило в рамках единой церемонии, сакрального театра с соответствующей драматургией[128]. Относительно небольшое количество реликвий таких жертвоприношений, зафиксированных в ходе археологических исследований, может свидетельствовать о том, что они приносились в исключительных, экстремальных ситуациях[129]. Лингвист М. Лучиньски из-за связи Сварожича с головами соотносит этого бога с Припегалой, которому приносили в жертву головы, и таким образом, этот бог был, по мнению исследователя, лишь эпитетом Сварожича[130]. Союз Генриха с лютичами заставляет епископа Титмара Мерзебургского в своей «Хронике» созданной в период между 1012—1018 годами, сделать отступление о славянской религии, которое служит завуалированной критикой союза Генриха с язычниками[131]. Фрагмент шестой книги «Хроники» абзацы 22—25[132]:
Вероятно, храм объединял в себе как лютический, так и полабский пантеон вообще[137], и Сварожич был одним из верховных богов полабов наряду со Святовитом и Триглавом[123][138][137][139]. Он также был богом города Ридегоста[140]. Святовиту и Триглаву были посвящены кони, с помощью которых жрецы производили гадания[141]. Описанного в «Хронике» коня и обряд гадания исследователи связывают именно с культом Сварожича[57][141][142]. Неизвестен цвет коня, но, возможно, в контексте интерпретации Сварожича как одновременно бога огня и солнца, животное могло быть белым, поскольку такая лошадь приписывается солярным божествам[143]. Неизвестно и насколько были идентичны древнерусский и полабский Сварожич[144], бывший у западных славян богом войны[145][146]. Западнославянский Сварожич был, по мнению Урбанчика, и богом огня[46], в то время как, по мнению Кутарева, был лишь богом войны и военным оракулом[147][148]. Сама военная функция Сварожича развилась под влиянием милитаризации полабского общества в результате постоянной борьбы с нашествиями немцев и датчан. Поскольку на Руси ситуация была иной, то древнерусские источники не упоминают ничего о связи богов с войной[149][150]. Тем не менее оба Сварожича восходят к одному и тому же славянскому богу огня[147][151]. Неизвестно как точно выглядел идол Сварожича[46], но, вероятно, из-за его военных функций он, как и другие боги города, был одет в шлем и доспехи[41]. Возможна и связь упомянутого вепря со Сварожичем[146]. Топоров характеризовал вепря как некоего врага Сварожича, которого тот поражает как делает это Перун Велеса в «теории основного мифа»[152] либо же вепрь мог служить зооморфным символом солнца встающего из моря[153]. По мнению историка Л. П. Слупецкого вода в озере предоставлялась как декорация, в которой воля богов раскрывается через оракул или другой знак, как, например, выходящий из озера вепрь[154]. Отдельную трактовку Сварожича имел Брюкнер. Через свою этимологию он объединил Сварога и Сварожича и, реконструировав миф о ковке солнца, объявил, что бог солнца не был самим солнцем, но духом, который и двигает солнце. Поэтому учёный соотносит Сварога-Сварожича, создателя с солнца, с богом солнца Дажьбогом[155]. Сварожич имел высокое положение среди полабских богов, культ которых был похож друг на друга. Вследствие этого Брюкнер обозначил следующую проблему: как объяснить, что племена полабских славян, не сильно отличавшиеся и находящиеся рядом друг от друга, имели разных верховных богов?[156] Для решения проблемы Брюкнер предлагает считать Сварога-Сварожича-Дажьбога тем же богом, что и Святовита, Триглава и Яровита[157]. После Брюкнер соотнёс Триглава с Черноглавом[англ.] и Припегалой[158]. В итоге учёный заключает, что Сварог-Сварожич — краеугольный камень славянской мифологии[159] и почитался у полабов, вероятно, и как бог неба[93]. Через пол века после «Хроники» Титмара каноник Адам Бременский в своих «Деяниях архиепископов Гамбургской церкви» описывает Ридегост, называя его Ретрой, а бога города Радегастом[160], чьей идол был золотым, с надетым шлемом на голове, почитавшейся и у ободритов, по утверждению немецкого миссионера Гельмольда[161][162]. Этому богу была принесена в жертву голова на копье епископа Мекленбургского[англ.] Джона Скота[англ.][163]. Доминирующей научной точкой зрения на Радегаста является взгляд, что он был лишь эпитетом Сварожича[46][164][165], который может писаться в научной литературе как Сварожич-Радегаст[145][166]. Брюкнер, историк Г. Лябуда и Зубов отвергают существование Радегаста, считая, что Адам Бременский в результате ошибки перенёс название города Радегост на Сварожича, а этноним редарии — на название города, получив Ретру[162][167]. Этимология города и теонима одинакова: «радующий гостей»[160], что, по комментарию Брюкнера, «скорее принадлежит к трактиру, чем к Олимпу». Сам Сварожич не мог получить новое имя за несколько десятилетий, а Ридегост — обычное название местности, которых много в славянском регионе[167]. Зубов соглашается с интерпретацией Брюкнера и указывает на факт того, что в самих текстах Сварожич и Радегаст никогда не отождествляются[165]. Урбанчик счёл название города происходящим от второго имени Сварожича: Радегаста, указывающего на его функцию как защитника посетителей города[46]. Религиовед А. Шиевски[пол.] предлагает иной вариант, что второе имя бога образовалось от названия города[168]. Ридегост, вероятно, утратил роль культового центра в XI веке в пользу города Арконы со Святовитом, обладавшим схожими военными функциями со Сварожичем[9]. Разрушение города фиксируют «Аугсбургские анналы» написанные канониками собора в Аугсбурге в 1135 году и описывающие период с 973 и до 1104 года[113][166]. Запись под 1068 годом:
Вторично город был разрушен около 1127 года Лотарем Супплинбургским[166]. Песня о СварожичеВ 1952 году этномузыковедом Звонко Ловренчевичем[хорв.] в хорватской деревне Циглене[хорв.] недалеко от города Бьеловара, со слов крестьянки Кате Кунтин, 1868 года рождения, была записана песня, где фигурирует Сварожич. По словам Кате, её семья пела эту песню в сочельник вплоть до 1880 года и никогда в церкви[170]. Хорватское слово «божич», фигурирующее в песне, буквально означает «сын бога» и используется в современном хорватском в значении «рождество»[13][171].
Хорватская писательница Ивана Брлич-Мажуранич, вдохновляясь произведениями фольклориста А. Н. Афанасьева, писателя А. Ткани, этнографа М. Крачманова-Валявеца[словен.], поэта И. Кукулевича-Сакцинского и слависта и поэта П. Й. Шафарика, опубликовала в 1916 году сборник рассказов «Сказки древних»[172]. В сборнике находится рассказ «Как Потье искал истину» где фигурирует следующая песня[173]:
Учёная-этнолог Л. Баюк[хорв.] считает, что обе версии песни зависят друг от друга и что Мажуранич, проживавшая в Словонски-Броду с 1892 года, могла слышать эту песню там. Версия писательницы является лишь художественной обработкой, предназначенная только для чтения, так как она нарушает традиционный размер бьелгородского распева на две четверти. На оригинальность версии Ловренчевича могут указывать и слова Кунтин, что песню пели до 1880 года, тогда как «Сказки древних» были опубликованы лишь в 1916 году[174]. Помимо этих двух упоминаний ни в каких других хорватских песнях Сварожич не упоминается[175]. По утверждению археолога Н. Чаусидиса, припев «Сварожику моі Божику» встречается среди сербов и македонцев[176]. Более критически песню воспринял этнолог В. Белай[хорв.], обративший внимание, что художественное творчество иногда влияет и проникает в народную традицию. Как пример — влияние писателя А. Качича-Миошича на фольклор внутренних регионов Далмации[174]. ПодделкиИдол Сварожича с надписью его имени появляется среди Прилвицких идолов — группы из около ста статуэток, якобы обнаруженных во второй половине XVIII века в Прилвиц[англ.], но в действительности они были сфабрикованы ювелиром Гедеоном Натанаэлем Шпонхольцем (1745—1807) в Нойбранденбурге и оцениваются учёным сообществом как подделки[177]. Неоязычество.jpg) В славянском неоязычестве в отношении некоторых богов, называемых «светлыми» таких как, например, Хорс и Велес, применяется термин Сварожичи, поскольку они считаются сыновьями Сварога и его жены Лады[178][179]. Симаргл именуется Сварожичем и Огнебогом, считаясь богом огня и посредником между миром людей и богов[180]. Волхвы «Велесова круга» разработали календарь Малое коло Сварога, где год разбит на уделы, посвященные определённым богом. Так, январь назван уделом Коляды-Сварожича, апрель — уделом Огнебога-Сварожича, июль — уделом Купалы-Сварожича[181]. Волхв Велеслав связывает с определёнными богами четыре части года, четыре части суток, четыре стороны света и четыре стихии: Дажьбог-Сварожич и Лада связаны с летом, днём, югом и огнём[182]. В ходе обряда на Коляду жрец «Велесова круга» предварительно зажигает живым огнём факел и после от него зажигает краду и обращается к ней: он молит огонь-Сварожича о защите и об уничтожении всего нечистого[183]. Календарь «Схорон еж словен» названый Кологодом, имеет праздник Мороза-Сварожича, выпадающего на 31 декабря/1 января[184]. ПримечанияКомментарии
Источники
ЛитератураНа русском языкеИсточники
Книги
Статьи
Литература по неоязычеству и современной культуре
На других языкахИсточники
Книги
Статьи
Information related to Сварожич |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
