Кидду́ш ха-Ше́м (ивр.קִדּוּשׁ הַשֵׁם, 'освящение Имени [Бога]') — возвеличение Божьего имени[1], одно из основных требований в иудаизме и положительных его предписаний (мицват асе), заключающееся в обязанности утверждения величия Бога через самоотверженное исполнение его наставлений и служение Богу вплоть до самопожертвования. В народном сознании гибель во имя служения Богу стала основным значением данного понятия[2]. Освящение имени Божьего является одной из 613 заповедей Торы[3].
Иудаизмом было создано новое религиозное понятие, которому человек, совершая нравственные поступки, утверждает величие имени Божьего и прославляет его, а делая безнравственные деяния, напротив, бесчестит, профанирует его имя. Возвеличивание и профанация относятся не к Божеству как таковому, а к его имени — к признанию и почитанию его имени людьми. Согласно иудейскому учению, почитание Господа неизбежно приводит к нравственному возвышению человека, понимание сущности Бога и его почитание выражают нравственное чувство. По этой причине этическое поведение людей считается мерилом их веры[1].
Многие века борьбы с язычниками, а затем гонения со стороны христианства и ислама, потеря национальной независимости и изгнание с исторической родины не привели к отходу еврейского народа от своей веры в Бога, но усилили его преданность вплоть до самопожертвования. Возглас Адона́й эха́д («Бог един») изрекался евреями перед смертью как в Античности, так и в Средние века и позднее[4].
Термин появляется в тексте Иерусалимского Талмуда (Санх. 3:6, 21б), однако само понятие возвеличивания Божьего имени имеет место в Библии (Лев.22:32; Чис.27:14; Ис.8:13), где также оно уже связано с представлениями, что Бог даровал свойства святости избранному им народу (Исх.31:13; Лев.20:8; Иез.37:28). С эпохи Исхода и до конца эпохи царей Киддуш ха-Шем понималось как осознание Бога творцом и властелином Вселенной, справедливым и милостивым судьёй, еврейский народ призван был подтверждать своей праведностью и нравственностью жизни.
По Библии Моисей и Аарон были наказаны за неверие Богу, который велел, чтобы словом была исторгнута вода из скалы, и, таким образом, «не явили святости Его перед сынами Израиля» (Чис.20:12; Втор.32:51). Илия бросил вызов перешедшему к язычеству царю Ахаву. Пророк предложил ему одновременно дать жертвоприношения Яхве и Баалу для доказательства истинности Бога Израиля (1Цар.18:17—39), что в еврейской традиции рассматривается в качестве классического примера Киддуш ха-Шем, поскольку Илия рискнул жизнью во имя возвеличивания имени Бога. Этический смысл понятия подчеркивался пророками. Так, Иеремия обвиняет в поругании Имени тех евреев, которыми был нарушен Закон, поскольку они освобождали своих рабов, а затем вновь обращали их в рабство (1Цар.34:16). Амос считал тем же грехом притеснение неимущих и недостойное поведение (1Цар.2:7, 8). Этический смысл понятия усилен в Талмуде, который рассматривает как освящение Имени справедливое к иноверцам поведение, даже в богоугодном деле, которое не предусмотрено в Галахе (БК. 113а-б; Тосеф., БК. 10:15; ТИ., БМ. 2:5, 8в). Как пример Талмуд (Гит. 46а) приводит место из Библии, где Иисус Навин не нарушает клятвы, которую он дал жителям Гивона, несмотря на то, что последние получили её обманным путём (ИбН. 9:3-18). Как Киддуш ха-Шем рассматривается нравственный поступок, который человек совершает без свидетелей, к примеру, поведение Иосифа, которому удалось устоять перед искушением (Быт.39:7—12; Сот. 36б), или открытое признание Иуды его связи с Фамарью (Быт.38:26; Сот. 10б). Талмид-хахаму в особенности нужно следить, чтобы не обесчестить Имя через недостойное поведение, которое вызывает жалость или презрение (Иома 86а; Майм. Яд., Хилхот иесодей ха-Тора 5:1 1).
Согласно талмудической литературе, основным смыслом элемента этики, который подчёркивается в контексте Киддуш ха-Шем, является религиозный — увеличение уважения мира к морали, данной Богом. Дидактика, направленная к исправлению нравов, здесь не рассматривается. Во многих местах Библии развивается идея святости народа Израиля, основанная на представлениях об освящении имени Бога. Перед откровением на горе Синай Бог изрекает обещание: «Вы будете у Меня… народом святым» (Исх.19:6). Далее не единожды повторяется: «Я — Господь, освящающий вас» (Исх.31:13; Лев.20:8; 22:32) и «Народ святой ты у Господа» (Втор.7:6; 14:2, 21; 26:19). Пятикнижие и в ещё более выраженной форме книги пророков увязывают идею святости народа и требование верности завету; за соблюдение завета обещано расположение Бога, за нарушение последует гнев и кара Господа (Втор.28:9; Ис.62:12; Иер.2:3; Иез.20). Миссия Израиля заключается в том, чтобы быть носителем идеи единого Бога, за что Бог даровал еврейскому народу святость: «Дабы познали все народы Земли, что Яхве есть Бог и нет [другого] кроме Него» (1Цар.8:60), «И узнают народы, что Я — Яхве, освящающий Израиль» (Иез.37:28).
Об освящении Имени перед лицом язычников повествует уже книга Даниила, наиболее поздняя в иудейском библейском каноне (Дан.3:13—23). Вторая книга Маккавеев подробно описывает продиктованные этим подвиги мученичества в эпоху насильственной эллинизации евреев земли Израиля (2Мак.6:18 — 7:41). Четвёртая книга Маккавеев даёт самопожертвованию идейно-философское обоснование. Идея масштабно трактуется в Талмуде, где с эпохи таннаев Киддуш ха-Шем начинает пониматься как синоним мученичества, и в этом же значении рассматривается в талмудической, мидрашистской и позднейшей галахической литературе, например: «Израилю повелевается освящать имя Бога» (ТИ., Санх. 3:6, 21б).
Исторический совет законоучителей в Лоде во II веке н. э. объявляет освящение имени Бога в качестве акта самопожертвования долгом каждого еврея, которого принуждают к нарушению одного из трёх главных запретов: идолопоклонства, прелюбодеяния и пролития крови (Санх. 74а). На деле, тем не менее, считалось, что должно принять мученическую смерть и при принуждения к нарушению ряда других предписаний, включая обрезание новорождённого, соблюдение субботы, кашрута и др. Согласно некоторым галахистам, во время антиеврейских преследований следует выбрать смерть вместо нарушения не только менее важных запретов, но и традиционных обычаев, даже в случае, когда еврея уговаривают преступить Закон в отсутствие свидетелей (Санх. 74а). Это мнение приняла Галаха и включили в себя послеталмудические кодексы (Майм. Яд., Хилхот иесодей ха-Тора 5:3). Апокрифические рассказы повествуют о том, как приняли мученическую смерть Ханна и семеро её сыновей, о мученичестве старца Элазара; талмудические предания рассказывают об умерщвлении рабби Акивы и десяти мучеников. В этих случаях освящение Имени было связано с соблюдением иных запретов, нежели запрет трёх смертных грехов согласно Галахе.
В течение веков сложились главные мотивы освящения Имени, включающие личное благородство и мужество, отвержение притворства и двуличия, готовность быть подвергнутым телесным и душевным страданиям. Всё это нашло отражение во время войны против Римской империи и в особенности в ходе массового самоубийства защитников Масады, для которых завещанный Богом отказ от подчинения врагу оказался ближе философских аргументов, вложенных Иосифом Флавием в речь Элазара бен Яира[2].
Средние века
В Средние века вопрос предпочтения мученичества, когда нарушение запрета рассматривается как допустимое, стал предметом учёных споров. Маймонид считал, что человек, избравший Киддуш ха-Шем в случаях, если Законом этого не требуется, напрасно теряет жизнь (Майм. Яд., Хилхот иесодей ха-Тора 5:1). Тосафисты отклоняли решения своих предшественников и отвергли формальные построения, которые не требовали мученичества от принуждаемого, к примеру, к идолопоклонству в отсутствие свидетелей (Тос., Ав. Зар. 54а).
Сопротивление еврейского против принуждению к отказу от веры отцов в Средние века усилилось. Киддуш ха-Шем стал восприниматься как единственный выход для отдельных евреев, семейств и общин, которые отвергли возможность спасения жизни ценой крещения. В эпоху крестовых походов, при во время актов насильственного крещения, в смутах, возникавших в результате эпидемии чумы, кровавых наветов и обвинений в осквернении гостии, десятками тысяч евреев была выбрана мученическая смерть во имя Бога. Большое число еврейских центров были уничтожены навсегда или на длительное время, например, Йорк. Евреи Испании, серьёзно пострадавшие в результате беспорядков, которые следовали за «Черной смертью», к концу XIV века подверглись гонениям, как и евреи в других странах христианской Европы. Евреи, открыто исповедовавшие свою веру, всё чаще выбирали мученичество, а сохранявшие верность втайне, включая марранов заключались в тюрьмы, их судили трибуналы и сжигала заживо инквизиция.
Эти события получили выражение в богослужении и других направлениях еврейского литературного творчества. В начале XII века возникли элегии и молитвы, которые прославляли мучеников и освящали их память и подвижничество. Молитвенники эпохи крестовых походов включили специальную бенедикцию для тех, кто принимал мученическую смерть: «Благословен Ты, Господь, Бог наш, Царь Вселенной, который освятил нас Своими законами и заповедал нам святить имя Его всенародно». Евреи города Ксантен (ныне в составе Германии) перед совершением массового самоубийства добавили к своей последней молитве после трапезы слова: «Милосердный Господь, Он отомстит в дни тех, кто останется после нас, перед их очами, за пролитую кровь слуг Его и за кровь, которая ещё будет пролита. Да спасет нас Милосердный от людей зла, и от отступничества, и от поклонения чужим божествам, и от скверны народов и их мерзостей». В числе средневековых элегий, которые входят в литургию девятого Ава, Йом-Киппура, паломнических праздников и шаббата, наибольшего трагизма достигли включённые в их состав библейские стихи молитв Элле эзкра ('Сих помяну') и Ав ха-рахамим ('Отец милосердный').
Вскоре после окончания крестовых походов общины Германии начали заносить в свои поминальные списки имена погибших во имя Господа и названия тех общин, которые были истреблены в периоды гонений. Тема Киддуш ха-Шем подробно трактуется Маймонида в послании «Иггерет ха-шмад» («Эпистола о [вынужденном] отступничестве»; вариант названия: «Маамар Киддуш ха-Шем» — «Слово об освящении [Божьего] Имени»), которое он направил в 1162—1163 годах в адрес еврейских общин Испании и Северной Африки, с середины столетия подвергавшихся гонениям со стороны Альмохадов. Известный до настоящего времени обычай величания мучеников за веру, позднее и тех, кто погиб лишь за свою принадлежность к еврейству, эпитетом кадош (святой) восходит к традиции XIII века и впервые читается в респонсахМеира бен Баруха из Ротенбурга). Тем же периодом датируется мидрашистское изречение «Имя праведника, загубленного иноверцами, Всевышний записывает на Своей порфире» (Ял. Шим., Пс. 634). Из тех же соображений, что элегии и поминальные списки, в Германии с XIII века получило распространение чтение поминального Каддиша (Каддиш ятом). По мнению ряда исследователей, Каддиш, как первый стих Шма Исраэль, читался мучениками, идущими на смерть[2].
Эмансипация западной части еврейского народа вела к уменьшению как значения, так и актуальности Киддуш ха-Шем в сознании евреев. В период пробуждения еврейского национального чувства и формирования сионизма понятие обрело новый смысл в качестве самопожертвования ради национального достоинства или для защиты Израиля от врагов. Богослужение многих общин выражает связанность традиционного и современного значений понятия Киддуш ха-Шем в словах поминальной молитвы по павшим воинам, в которой к давней формуле ал кдушшат ха-Шем ('во святость Имени') добавляются слова: 'ал кдушшат ха-ам ве-ха-арец' ('во имя святости народа и страны'). К числу павших воинов относятся и харугей малхут ('убиенные властями') — евреи, казнённые за их подпольную деятельность властями британского мандата, израильские парашютисты, которые были направлены в Европу и расстреляны нацистами, повешенные в исламских странах за содействие целям сионизма, погибшие в Советском Союзе ради сохранения еврейской культуры и за их преданность земле Израиля; сюда же относят жертв антиеврейского и антиизраильского террора.
Киддуш ха-Шем посвящено большое число произведений поэзии и художественной прозы на иврите и идише, включая роман Шолома Аша «Киддуш ха-Шем» («Во славу Божию», 1919) и балладу Шаула Черниховского «Барух ми-Магенца» («Барух из Майнца», 1902) и «Бат ха-рав» («Дочь раввина», около 1925), рассказ Ицхок-Лейбуша Переца «Шалош матанот» («Три подарка», около 1900)[2].
.jpg)